Берлинская рулетка

– Не собираюсь ничего утаивать, товарищ майор. Мне сказали, что если по той или иной причине потребуется личный контакт, то место встречи – питейное заведение на Штокерштрассе. Это в центральной части Тиргартена. Оно называется «Золотой гусь». Посетителей кормят, поят пивом и другими напитками. Советским военнослужащим посещать его не запрещается. Хозяйка – вдова немецкого антифашиста. Заведение пользуется успехом и у союзников. Там играет музыка, звучат песни, по улице курсируют совместные патрули. Встречи по средам и пятницам, с девяти до десяти вечера. Но это только в том случае, если требуется непосредственный контакт по какой-либо причине или передача срочных данных. Я, признаться, там ни разу не был, в столь дальние края еще не забирался. Это все, товарищ майор, больше мне сказать нечего.

– По средам и пятницам, стало быть, – буркнул Романовский. – Сегодня пятница.

– Вы всерьез намерены искупить вину, Александр Романович? – строго спросил Градов.

– Да, а что? – Арестант поежился.

– Уточняю на всякий пожарный. Ну, хорошо, будем считать, что на сегодня достаточно. Отправляйтесь в камеру, Александр Романович. Надеюсь, что чувство стыда не помешает вам заснуть. Конвой!

– Бар «Золотой гусь», говоришь? – Полковник Троицкий со скепсисом покарябал щеку. – Намекаешь, майор, что вашей группе пора прошвырнуться по кабакам?

– Так требуют обстоятельства, товарищ полковник, – сказал Градов и пожал плечами. – Не моя вина, что это не музей или, скажем, картинная галерея.

– А ты и рад. Хорошо, я выслушал твои предложения. Здесь есть над чем подумать. Не стоит забывать, что наши британские коллеги тоже умеют работать. Арбатова они заарканили красиво. Какие, по-твоему, срочные данные мы будем передавать британской разведке?

– Придумайте, товарищ полковник. Разглашение этих сведений не должно причинить нам вред. С другой стороны, они должны быть правдоподобными или даже истинными. Мы исходим из того, что британцы не знают о провале Арбатова. Иначе никто в заведение не придет. Но и мы в итоге ничего не потеряем. Просто сходим в кабак. Нам нужен только один поход, надеюсь, его хватит. Завтра британцы обо всем узнают, но это нас волновать уже не будет.

– Хорошо, даю разрешение. Будьте осторожны там, не поддайтесь на буржуйские соблазны.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

– Тайник на площади проверили?

– Проверили. Пустой.

– Это место нужно взять под круглосуточное наблюдение.

– Уже сделали. К сожалению, людей мало, оперативников на это задание я выделить не могу. На месте будут дежурить толковые ребята капитана Кадочникова, переодетые в штатское.

– Хорошо. Все, иди, майор. Не могу уже видеть твою сияющую физиономию.

В разрушенном Берлине продолжали работать увеселительные заведения. В них собирались шумные компании, гремела музыка, всякое пойло текло рекой. Все это зримо напоминало пир во время чумы. Патрули следили, чтобы не было драк. Именно этим, как правило, и завершались идеологические споры между офицерским составом союзнических армий. Центром притяжения подобных забав выступала Потсдамская площадь со своим знаменитым баром «Фемина», однако подобные злачные места были разбросаны и по другим кварталам.

Запахи канализации и гниющих трупов веселиться не мешали. Люди, свободные от дежурств, неплохо проводили время.

В заведении «Золотой гусь» на Штокерштрассе дым висел коромыслом. Патефон изрыгал все подряд – Марлен Дитрих, американские фокстроты, наши «Амурские волны». Гуляли штатские и военные чиновники, советские, британские, американские. В последнее время стали появляться и французы, которые вскоре должны были получить собственную зону оккупации.

У женщин, с которыми танцевали люди в форме, были нарумянены щеки, губы густо накрашены. Они были одеты в опрятные блузки, юбки, на ногах – шелковые чулки.

За соседним столиком веселилась компания американцев в темно-зеленых френчах. Они были добродушно настроены к советским офицерам, подмигивали им, поднимали кружки за здравие союзников. Иногда кто-то из них подходил к стойке бара, принимал на грудь дозу виски или шнапса, после чего возвращался в компанию.

Пожилой бармен вымученно улыбался клиентам, кашлял в кулак. У него явно были проблемы со здоровьем.

Оперативники успели оккупировать столик, прежде чем народ повалил толпой. Они набрали пива, сосисок с капустой, всеми силами изображали беззаботный настрой. Форму не снимали. В ней не было ничего предосудительного.

Олежка Романовский немного захмелел, и Влад выразительно толкал его ногой под столом. Тормози, братец. Скалился Грамарь, снисходительно усмехался капитан Нагорный. Вид парни имели не боевой. Ремни расслаблены, верхние пуговицы расстегнуты, лица раскраснелись. Роли требовали безукоризненного исполнения.

Нагорный рассказывал, как совместный патруль накрыл бордель, расположенный недалеко от рейхсканцелярии. История была забавная, путаны с воплями выпрыгивали из окон. Офицеры похохатывали, вставляли остроумные замечания.

В табачном дыму кружились пары. Визжала немка, которой неуклюжий боров в форме британского капитана отдавил ногу.