Берлинская рулетка

– Мне грустно это говорить, мистер Харрингтон, но так уж сложилась ситуация, – начал с непроницаемой миной генерал Якушев. – Не буду многословным. Нам известно, что в штабе союзных войск готовится операция под кодовым названием «Немыслимое». Она предполагает вытеснение военным путем советских войск из Берлина. Также планируется широкомасштабное наступление с целью захвата Восточной Германии и оттеснения Красной армии за Одер. Не надо перебивать меня, мистер Харрингтон, дайте сказать. Нам известно о прибытии войск из Западной Европы, о троекратном усилении группировки в Берлине. Мы знаем, что вы готовитесь поставить под ружье силы вермахта и СС. Они содержатся в специальных лагерях. Мы можем предоставить вам их координаты. Мы удивлены, мистер Харрингтон. Это не к лицу нашим союзникам, вместе с которыми мы разбили гитлеровскую Германию. Подобный план мог родиться только в головах у людей, оторванных от реальности и не видящих последствий. Я даже молчу про моральную сторону вопроса. Мир не поймет новой войны, инициатором которой стали так называемые западные демократии. Наш Верховный командующий уже в курсе. Красная армия как никогда сильна. Из Бреслау и Силезии подходят две общевойсковые армии, из Австрии и Чехословакии движутся танковые корпуса Третьего Украинского фронта. Через двое суток эти силы будут здесь, в Берлине. Зачем вам это нужно, мистер Харрингтон? Части, присутствующие в городе, уже на позициях, ждут приказа. Боевые действия однозначно закончатся разгромом вашей группировки. Вы потеряете не только Западный Берлин, но и часть Германии, возможно, кое-что еще. Предлагаю одуматься, мистер Харрингтон, отвести войска и не выдумывать безумных планов. Что будет, если о них узнает весь мир не только со слов, но и со всеми доказательствами? – Якушев замолчал.

Переводчик продолжал какое-то время монотонно бубнить.

– Господин генерал-майор, я не совсем понимаю, о чем идет речь, – пробормотал Харрингтон.

Он прилагал старания, чтобы сохранить спокойствие, важно надувал щеки, но это не убеждало.

– Лично мне ничего не известно об активности такого рода. Уверен, что это ошибка, вас ввели в заблуждение, и ничего подобного не замышляется. Это же вздор. Такого просто не может быть. Это… – Британец споткнулся, подыскивая подходящее слово.

– Немыслимое, – с сухой улыбкой подсказал ему Якушев. – По злой иронии именно так и называется операция, спланированная вашим штабом. Я нисколько не сомневаюсь в том, что лично вам, мистер Харрингтон, ничего такого не известно. Я просто прошу передать бригадному генералу Джеффри Томпсону мои слова, а также пожелания здоровья и благополучия.

– Разумеется, все вами сказанное я передам мистеру Томпсону, хотя не уверен, что он это поймет. Убежден, мы столкнулись с недоразумением и чьими-то недружественными происками.

– Не буду спорить, мистер Харрингтон, все возможно. Просто передайте генералу это послание.

Харрингтон явно чувствовал себя не в своей тарелке. Стороны обменялись рукопожатием, и британский посланник заспешил к машине.

Эпилог

Ушел циклон, неделю провисевший над Берлином. Выглянуло солнце, подсохли лужи, прекратился ветер. Через сутки город опять накрыла гнилостная вонь, но все же люди радовались солнышку, первому мирному лету.

Войска союзников ушли из Берлина. Там остались лишь небольшой контингент и военная полиция.

Об операции «Немыслимое» никто больше не вспоминал. Советский Союз деликатно помалкивал, союзники старались забыть про свой позор. Шла подготовка к формированию Контрольного совета – органа осуществления верховной власти на территории Германии. Создавалась межсоюзническая комендатура. Победители готовились к суду над нацистскими преступниками. Его предполагалось провести осенью в городе Нюрнберге.

Ввиду того что операция была тайная, Родина не узнала своих героев.

Однако майора контрразведки Градова это волновало в последнюю очередь. Его одолел какой-то безудержный зуд. Ему дико хотелось припасть к родной земле, как бы пафосно это ни звучало.

Олежка Романовский прозябал в госпитале, вскрылись осложнения. Сам виноват, нечего шататься где попало.

Шарлотта была выписана пару дней назад. По словам медсестер, прощались они с Романовским весьма трепетно, о чем-то шептались, держались за руки. Поцелуй тоже имел место.

Когда оперативники посетили больного, тот сидел на подоконнике и тоскливо смотрел вниз с высоты третьего этажа. Он скатился с этого места так, словно сослуживцы застукали его за чем-то неприличным.

– Я даже знаю, о чем он мечтает, – заявил Нагорный. – А что, Шарлотта, если ее откормить, дама что надо. Эх, проклятая эта штука – любовь. Зато теперь он сможет пользоваться услугами этой дамы бесплатно. – Нагорный подмигнул командиру. – Или с большой скидкой.

– Товарищ капитан, я же просил!.. – Голос паренька задрожал от обиды. – Это не ваше дело!

– А ничего, командир, что он служит в Смерш? – гнул свою линию Нагорный. – Аморалку ему не пришьют? Мы ведь лучшие люди нашей страны, передовой отряд, столпы нравственности, так сказать.