Берлинский дневник (Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента)

День моего рождения. Тридцать лет. И у меня самая худшая работа за всю мою жизнь. Тэсс устроила громадный банкет, а после него мы отправились на концерт. До чего "вскользь" французы относятся к Бетховену! Эллиот Поль, бывало, говорил, что если бы французские музыканты во время своего выступления перестали читать свои газеты "L'lntrasigeant" или "Paris-Soir", то играли бы лучше. Надо посмотреть шекспировского "Кориолана" в "Комеди Фран-сез", левые усматривают в нем антидемократические настроения. Сегодня слышал, что Дольфус повесил Коломана Вал-лиша, социал-демократа, мэра города Брук-ан-дер-Мур. Клод Кокберн, которому следовало бы знать что к чему, на днях опубликовал в "Week" абсурдный отчет о бесчинствах 6 февраля. Описал их как протест рабочего класса. Довольно любопытно, что его описание этой ночи подозрительно похоже на описание Троцким восстания 1917 года в Петрограде в его "Истории русской революции". На самом деле 6 февраля была попытка фашистского переворота, которой коммунисты, вольно или невольно, помогли Силезии, доктор Эрих Клаузнер, лидер "Католического действия" в Германии, Фритц фон Бозе и Эдгар Юнг, два секретаря Палена (сам Папен еле-еле ноги унес), Грегор Штрассер, который ранее был для Гитлера вторым по важности лицом в нацистской партии, и генерал фон Шляйхер с женой, двоих последних хладнокровно убили. Вижу в этом списке и имя фон Кара, человека, который препятствовал гитлеровскому "пивному путчу" в 1923 году. Таким образом, Гитлер взял свой личный реванш. Вчера, в пятницу 13-го, Гитлер отправился в рейхстаг с объяснениями. Когда он завопил: "Верховный суд немецкого народа в течение этих двадцати часов представлял я!" - депутаты встали и зааплодировали. Кое-кто уже почти забыл, как силен в немцах садизм и мазохизм.

Париж, 30 июня

Сегодня несколько часов не было связи с Берлином, но к вечеру телефонную связь восстановили. И что за новость! Гитлер и Геринг провели чистку в рядах тайной полиции СА, убив многих ее лидеров. По сообщению одного агентства, Рему, который был арестован лично Гитлером, позволили совершить самоубийство в мюнхенской тюрьме. Французы довольны. Они думают, что это начало конца нацизма. Как бы я хотел получить место в Берлине! Это история, которую мне хотелось бы описывать.

Париж, 14 июля

Сейчас здесь моя сестра, и вечером мы втроем отметили День Бастилии. Повели ее в кафе, посмотреть, как люди танцуют. Закончили вечер" в кафе "Флер", где я познакомил ее с несколькими обитателями Латинского квартала. Алекс Смолл был в отличной форме. Когда он в своих рассказах дошел до сражения под Верденом, я с трудом увел мою семью, так как слышал это не первый раз и не первый год.

Теперь выясняется, что гитлеровская чистка была еще радикальнее, чем это показалось по первым сообщениям. Рем не застрелился, а был убит по приказу Гитлера. Погибли также: Хайнес, печально известный нацистский босс

Париж, 25 июля

Дольфус мертв, его убили нацисты, которые сегодня взяли под контроль ведомство канцлера и венскую радиостанцию. Очевидно, их путч провалился, и Миклас и доктор Шушниг контролируют ситуацию. Я не люблю убийства, нацистские тем более. Но я не способен оплакивать Дольфуса после устроенной им хладнокровной резни социал-демократов в феврале. Кажется, Фей, согласно донесениям, сыграл любопытную роль. Он находился в канцелярии с Дольфусом, и его заставили выйти на балкон, чтобы позвать Ринтелена, которого нацисты назвали своим первым канцлером. Видимо, он подумал, что нацистский путч удался, и был готов к ним присоединиться. Гнусная лошадиная морда этот Фей.

Париж, 2 августа

Сегодня утром умер Гинденбург. Кто теперь сможет стать президентом? Что предпримет Гитлер?

Париж, 3 августа

Гитлер сделал то, чего никто не ожидал. Он назначил себя и президентом, и канцлером. Все сомнения относительно лояльности армии были отброшены еще до того, как тело фельдмаршала успело остыть.. Армия дала Гитлеру клятву в безусловном подчинении ему лично. Этот человек находчив.

Париж, 9 августа

Днем мне позвонил в офис Дош-Флеро из Берлина и предложил работать у него в агентстве. Я сразу же согласился, мы договорились об оплате, и он сказал, что даст мне знать после переговоров с Нью-Йорком.

Вечером Ларри Хиллс, редактор и управляющий "Herald", поныл немного по поводу моего ухода, но переборол свой дурной характер, и в итоге мы отправились в бар отеля "Калифорния" и выпили. Надо бы освежить в памяти мой немецкий.

Берлин, 25 августа