Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента

Сегодня третий день массированной воздушной атаки немцев на Британию. Вчерашний счет, по данным люфтваффе, составил 71 к 17. К исходу сегодняшнего, третьего дня его называют как 69 к 13. Каждый день британские цифры, которые давал Лондон, были почти обратными. Подозреваю, что лондонские данные более правдивы. Завтра вылетаю на Ла-Манш с несколькими другими корреспондентами. Мы не знаем, зачем нас везут: то ли для того, чтобы увидеть начало гитлеровского вторжения в Британию, то ли просто понаблюдать за воздушными атаками.

В немецком военно-транспортном самолете между Берлином и Гентом, 14 августа

Прошлой ночью у нас была первая за долгое время воздушная тревога. Началась она в два часа ночи, как только я вернулся с радиопередачи. Мы с Тэсс, приехавшей на несколько дней в Берлин, остались посмотреть фейерверк, но он не состоялся.

Из Штаахена мы взлетели в десять сорок пять утра, летели на небольшой высоте, футов пятьсот, чтобы германским зенитным батареям легче было нас распознать. Они уже слишком много своих самолетов сбили… Сейчас Антверпен на севере, и пилот снижается… Один неприятный момент. Из облаков на нас пикируют два истребителя, и мы думаем, что это могут оказаться „спитфайры“ (на днях они сбили немецкого генерала, летевшего из Парижа в Брюссель). Но это „мессершмитты“, и они уходят в сторону. Теперь пилот пытается найти свой аэродром, задача нелегкая из-за маскировки летного поля…

Гент, Бельгия, 14 августа

Маскировка этого летного поля стоит того, чтобы о ней упомянуть особо. Я заметил, что сверху оно выглядело как любая другая часть ландшафта, беспорядочно пересеченная тропинками, как будто это фермерская земля. У каждого самолета на земле свой собственный временный ангар, собранный из покрытых травой циновок. Циновки поддерживаются палаточными стойками. Задняя и боковые стороны этого шатра из циновок укрыты мешками с песком для защиты самолетов от осколков. Ангары сделаны настолько искусно, что едва ли их можно обнаружить с высоты более тысячи футов. Сам аэродром небольшой, но немцы лихорадочно его расширяют. Бригады бельгийских рабочих заняты тем, что сносят прилегающие к нему здания — особняки местной знати. Кстати, это пример того, как бельгийцы помогают немцам в войне против союзника Бельгии Англии. Я заметил один ловкий способ, которым немцы прячут свои самолеты. Это строительство „карманов“ — небольших расчищенных участков земли на некотором расстоянии от аэродрома. От главного летного поля к ним ведут узкие дорожки. По бокам таких „карманов“ стоят ряды самолетов, спрятанных под деревьями. С воздуха эти „карманы“ заметить трудно, и можно долго бомбить аэродром, не задев ни одного самолета.

Гент представляет для меня некий романтический интерес, потому что я помню школьный курс истории, рассказывающий о подписании здесь в канун Рождества мирного договора, положившего конец нашей войне 1812 года. Если верить фламандским художникам, этот фламандский городок должен быть живописным местом в канун Рождества. Это здесь американские и британские делегаты не торопясь пришли к соглашению об окончании войны, которой не хотела ни одна сторона. В воздухе витало Рождество, на узких извилистых улочках снег, конькобежцы на каналах, и множество людей, которые пьют и едят от души. Но тогда не было ни радио, ни телеграфных линий через Атлантику, и Америка узнала о мире только три месяца спустя. Тем временем Джексон сражался в Пью-Орлеане.

Мы сидим в безвкусно обставленной гостиной в особняке торговца сахаром, который заняли немецкие летчики. Ждем машин, чтобы добраться до „фронта“. Кто-то забыл заказать их заранее. Д-р Фрёлиг из министерства пропаганды, которого мы называем „этот болван“, большой, неуклюжий, добродушный немец с гарвардским дипломом и женой-американкой, никак не может заставить себя принять решение. Мы ждем, а немецкие летчики угощают нас напитками из замечательного погреба сахароторговца. Машины не приходят, поэтому мы садимся в автобус и едем осматривать город. Не настолько Гент романтичен, как я себе представлял. На улицах много немецких солдат, скупающих в магазинах последние запасы товаров на свои бумажные марки. Заходим побеседовать с местным лавочником. Он говорит, что солдаты ведут себя вполне пристойно, но опустошают город своими закупками. Когда нынешние запасы кончатся, возобновить их будет неоткуда.

Остенде, Бельгия, 14 августа

Наконец к семи часа вечера пришли наши машины и мы выехали в Остенде, обогнули Брюгге, сказочный город, где я провел свою первую ночь на континенте пятнадцать лет назад. На пути в Остенде я во все глаза высматривал баржи и суда, которые должны переправить германские войска для вторжения в Британию, но мы видели очень мало каких бы то ни было судов и на каналах за городом лишь несколько барж. Немцы выбрали для нас отель „Пикадилли“.