Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

Берлускони сделал вклад в итальянскую культуру, подарив стране цветное телевидение. Миллионы итальянцев увидели на экранах всю палитру пастельных оттенков и узнали о технологии цветного кино “Техниколор”. Берлускони скопировал стиль американской рекламы и привез его в Италию, привыкшую к пресному и целомудренному государственному телевидению. Он навлек на себя гнев утонченных интеллектуалов и любителей “радикального шика”, поскольку неустанно скупал права на развлекательные фильмы. Он создал моду на телевикторины. Классическим примером телевикторины считалась игра “Колесо Фортуны”, которую Майк Бонджорно создал на основе аналогичной американской передачи Мерва Гриффина. Итальянцы жаждали зрелищ, а Берлускони каждый день дарил им праздник – красивых девушек, музыку, песни и танцы.

Конфалоньери признает, что некоторые ранние передачи Берлускони были сделаны немного топорно, зато в том бледном и скучном мире это выглядело неординарно и прогрессивно.

“Вы должны понять, что тогда все было иначе, – поясняет Конфалоньери. – До 1980-х итальянская экономика была на спаде, итальянцы жили бедно и аскетично, террористы из «Красных бригад» держали страну в страхе, большое влияние на общество оказывала Итальянская коммунистическая партия. В таком контексте Сильвио Берлускони выглядел революционером. Он запустил коммерческое телевидение, то есть объявил войну RAI и пошел против господствующей культуры и идеологии правящих элит. Он предлагал альтернативный образ жизни, что само по себе было политическим шагом”.

Конфалоньери считает, что именно тогда началась политическая карьера Берлускони. Его эпатажное и неприкрыто коммерческое телевидение покоряло Италию и бросало вызов консервативному христианско-демократическому мировоззрению.

“Телевидение Берлускони воспевало потребительство. Это было телевидение ярких и эффектных рекламных роликов. Телевидение жизнеутверждающее, праздничное и проамериканское, пропитанное неуемным и напористым американским оптимизмом. Это была полная противоположность мрачной идеологии того времени, при всем моем уважении к коммунистам и католикам. Иными словами, революция началась именно с телевидения, не только культурная, но и настоящая политическая революция”.

Далеко не все были согласны с мнением Конфалоньери. Снобы из итальянской деловой и финансовой элиты продолжали считать Берлускони карьеристом, выскочкой и чужаком. Да, он стал миллиардером и медиамагнатом, но его родители не принадлежали к состоятельному классу. Берлускони был объектом насмешек со стороны уважаемых миланских семей, ему отказывали в такте и вкусе.

Однако в 1984 году Берлускони поддерживал близкие отношения с одним очень влиятельным представителем итальянской элиты – социалистом Беттино Кракси, свежеизбранным премьер-министром Италии. Они с Берлускони достаточно тесно общались.

Широкоплечий и лысый Кракси носил очки. Он был упрям и уверенно председательствовал в несговорчивом правительстве, которое состояло из пяти коалиций – отсюда название Pentapartito. Кракси был социалистом, который поддерживал бизнес-инициативы, в этом он на десять лет опередил Тони Блэра, будущего премьер-министра Великобритании.

Некоторое время Берлускони и новый премьер-министр были довольно хорошими друзьями. Берлускони считался чем-то вроде спонсора или мецената Кракси, и члены их семей также очень много общались. Летом 1984 года премьер-министр стал крестным отцом внебрачной дочери Берлускони Барбары, которую ему в Швейцарии родила его пассия, актриса Вероника Ларио. Когда Берлускони развелся с первой женой и женился на Ларио, ведущим на его свадьбе был Паоло Пилитери, муж сестры Кракси, который долгое время являлся мэром Милана. Свадьбу сыграли в здании городского совета Милана. Шафером Берлускони был сам Кракси, а его жена Анна стала подружкой невесты.

В 1983 году Кракси сел в кресло премьер-министра, уже будучи на ножах с коммунистами из-за того, что собирался поддержать частный бизнес и тем самым создать высокую конкуренцию государству, которое контролировало б'oльшую часть итальянской экономики. К тому моменту у Берлускони было немало коммерческих интересов, которые сильно зависели от политики правительства, например от законов о телевещании. Когда настало время защищать и продвигать эти интересы, его дружба с Кракси оказала решающее действие.

Берлускони нужна была помощь. За ним тянулась дурная слава человека, который завез в Италию низкосортные американские комедии и мыльные оперы, за что над ним посмеивалась итальянская интеллигенция. Против него также было настроено немало политиков и общественных деятелей. Государственная вещательная компания и конкурирующие с Берлускони издательства опасались, что его телеканалы отнимут у них слишком много рекламных денег. Однако, что хуже всего, его враги постоянно твердили, что Берлускони развернул свою национальную телесеть незаконно и что право на это имел только государственный монополист RAI.