Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

Если кто-то и мог свести двух магнатов для встречи и важных переговоров, то именно Бен Аммар – влиятельный посредник, похоже все свое время проводивший в обществе медиамагнатов-миллиардеров. Уже будучи кинопродюсером, Бен Аммар начал сотрудничать с Берлускони, успешно запустив в Северной Африке сеть коммерческого телевидения Nessma. Занимаясь распродажей активов, Берлускони продал Бен Аммару часть акций парижской компании Quinta Communications, принадлежавшей самому Бен Аммару. Бен Аммар сотрудничал с кинорежиссером Люком Бессоном и являлся главным советником Венсана Боллоре – еще одного медиамагната-миллиардера, контролировавшего Vivendi и Canal Plus, платный канал-монополист во Франции. Кроме того, Боллоре купил львиную долю акций Telecom Italia и посадил Бен Аммара своим представителем в правление Telecom. Еще Бен Аммар недавно вошел в правление Vivendi, а эта компания буквально сидела на мешках с миллиардами евро. Поговаривали о каком-то альянсе или о сделке с долей между Vivendi и Mediaset Берлускони. В итоге двумя крупнейшими в Европе игроками на поле платных телеканалов сделались Мердок и Боллоре, и активы итальянских платных телеканалов, остававшиеся у Берлускони, представляли лакомый кусок для них обоих. Возможно, Vivendi был не прочь когда-нибудь проглотить всю Mediaset. Это удовольствие обошлось бы всего в пять-шесть миллиардов евро.

И вот в неформальной обстановке Мердок и улыбчивый Берлускони с сыновьями и с Бен Аммаром садятся за стол. Они пытаются выяснить, смогут ли они работать сообща. Особенно их волнует вопрос: как лучше всего противостоять угрозе со стороны цифрового онлайн-контента, вроде Netflix и других. В этот же день, но позже Берлускони будет говорить о том, как важно допустить к делу сыновей. Похоже, ему очень по душе пришлась идея, чтобы его сорокашестилетний сын Пьер Сильвио занимался бизнесом вместе с Лакланом Мердоком, которому только что исполнилось сорок три.

“Будущее принадлежит нашим сыновьям, так что им нужно проводить больше времени вместе”, – говорит Берлускони одному своему посетителю спустя час после того, как Мердоки уезжают из Аркоре.

“Очень важно, что сегодня за обедом сидели двое их сыновей”, – поясняет Бен Аммар.

Продолжительный обед в Аркоре не дал никаких немедленных результатов – прежде всего потому, что Мердок хотел быть держателем контрольного пакета акций в любой финансовой операции, связанной с платным телевидением, а Берлускони такая идея не понравилась.

Кроме телевидения и политики, весной и летом 2015 года Берлускони постоянно думал о футболе. Его любимый “Милан” играл плохо, и Берлускони фактически уволил незадачливого тренера команды Филиппо Индзаги. Он публично унизил Индзаги, заявив, что у них с футбольным тренером “расходятся взгляды”. Для итальянских болельщиков такого намека было вполне достаточно. Теперь пресса только и писала о том, что Берлускони вот-вот официально уволит Индзаги, и гадала, кого он наймет вместо него. Вдобавок уже на следующий день после того, как у Берлускони в Аркоре побывал Мердок, в чугунные ворота его виллы въехал автомобиль другого магната-миллиардера. Итальянские журналисты и телевизионщики, расположившиеся “в засаде” неподалеку, разглядели, что новый гость Берлускони – какой-то азиат. Прошел слух, будто Берлускони собирается продать легендарный футбольный клуб – за миллиард с лишним долларов.

Облачный день в конце апреля в Аркоре, спустя три дня после визита Мердока. Берлускони сидит на своем любимом диване в гостиной. На нем черная рубашка с блейзером, перед ним на журнальном столике – бежевый телефон дизайна 1970-х, блокнот с ручкой и стакан минеральной воды. Берлускони неохотно берет ломтики свежих яблок с тарелки с низкокалорийным фруктовым салатом. В прилегающей столовой и в других комнатах этого большого дома, предназначенных для встреч, больше дюжины миланских юристов, менеджеров инвестиционных банков, бухгалтеров и переводчиков негромко переговариваются между собой. А за окном, прямо за спиной Берлускони, один из банковских менеджеров в белой рубашке, вышедший передохнуть в сад, любовно возится с каким-то старым, видавшим виды смартфоном. Берлускони не обращает на это никакого внимания. Он говорит о футболе.