Бермудский артефакт

Мощь Макарова уступала мощи противника. Запомнив угол удара лезвий друг о друга, он решил не терять времени даром. Второе соединение режущих полотен произошло через секунду после того, как парень пришел в себя. Едва он снова качнулся в сторону Макарова, тот повторил выпад, увеличив силу удара, и на этот раз в лицо амбалу полетел целый сноп искр. При дневном свете они оказались бы незамеченными, но в темноте искры как раз компенсировали ту разницу, при наличии которой молодой парень выигрывал в весе и поворотливости. Сноп молний ударил его в лицо, и, закрываясь от Макарова, он вскрикнул.

Короткий клинок с хрястом вошел в его бедро и, кроша кость, вдавился в ногу до самой рукоятки.

Это был не случайный удар, вызванный ситуацией. Макаров всадил нож в ногу, потому что знал наверняка – погони не будет. Останется лишь желание перетянуть рану, чтобы остановить поток крови.

Он не хотел убивать. Но и сдавать жизнь свою, сверкая благородностью жестов, намерен не был. Он просто защищался. Ухватившись за удобную рукоятку покрепче, Макаров с силой провернул лезвие в ноге и резко дернул на себя. Широкая струя крови, освобожденная из разорванной мышцы, гейзером вылетела из пустой раны на полметра и окрасила пол в уборной.

Свалив врага руками на холодный пол, Макаров яростно зашептал:

– Кто вы такие?! – Он хрипел, роняя пот и слюну на маску жертве. – Отвечай, кто вы такие?!

В глазах отходящего человека царил предсмертный ужас, и он, соглашаясь со словами Макарова, согласно кивнул головой и стал биться в судорогах. Болевой шок выбил из него остатки разума.

– Откуда вы здесь взялись?!

У Макарова пересохло в горле. И наступил момент, когда молния просветления, таящаяся в облаках его головы все последние дни, прорвалась сквозь нежелание думать и рассекла мозг, заряжая его, как аккумулятор.

Он резко развернулся ко второму. Пришедший в себя, но обездвиженный от удара, он сидел и держал в руке нож приятеля. Видимо, нож залетел к нему, в угол гальюна, когда Макаров расправлялся со вторым.

Шагнув к нему – «Что ты делаешь?..» – Макаров остановился, и взгляд его остекленел…

– Вы не понимаете… – прошептали губы под маской, и человек, коротко взмахнув, вонзил нож себе в сердце.

Отшатнувшись, Макаров локтем нечаянно разбил зеркало и едва не упал.

– Плохая примета… – прошептал второй, и с маски его капала на пол кровь. Тело раненого трясла мелкая дрожь, он был на пороге болевого шока.

– Что происходит?..

Макаров бросился к нему, но в тот момент, когда упал перед ним на колени, тот издал последний хрип и вытянулся.

Расстегнув комбинезоны нападавших, он увидел у каждого по кобуре под мышкой. Макаров машинально вынул «беретты», осмотрел их и принялся выворачивать карманы покойников. Но ничего, кроме нескольких запасных магазинов к пистолетам, не обнаружил.

Поднявшись, Макаров направился в коридор в состоянии, близком к грогги.

И в этот момент его барабанные перепонки едва не разорвал истеричный женский визг. Раздавался он в другом конце коридора, и Макаров бросился туда, сбивая выходящих из кают людей. Мимо него пробежал кто-то, прокатилась волна воздуха, и в темноте и вспышках нескольких зажигалок Макаров потянул носом. Уже слышал он этот отвратительный запах, но где?..

Впрочем, в таких условиях он мог исходить от кого угодно.

Мысли его сбились, когда он увидел Дженни и спешащую за ней Берту.

– Я же сказал, носа не высовывать!.. – рявкнул он. – Где Питер?!

Через минуту он был рядом с каютой Кати. Сидя на полу, она сжимала голову руками и смотрела, как тяжело, словно подневольно, дышит Левша.

– Что с ним?!

– Не трогайте его!.. – прокричал Донован, отталкивая. Кажется, он успел заметить предмет, который торчал из живота раненого.

И вдруг Макарова словно ослепило.

Он выпрямился, будто это помогало ему вспомнить.

– Запах…

Он почувствовал этот запах в тот день, когда впервые увидел проволоку. Этот запах тогда преследовал его всюду, куда бы он ни пошел.

– Гоша… Нет… Артур! Артур, возьми автомат!..

Взъерошенный, полусонный, Артур заскочил в каюту Левши, держа в одной руке «узи», во второй – свою грязную рубашку.

* * *

– Здравствуй, мальчик. – Мягко, но уверенно нажимая на дверь каюты, неизвестный Питеру человек в синем комбинезоне вошел и заперся.

Питер не знал, что ему делать – бояться или разговаривать без опаски. Отца не было, Дженни с девчонкой выбежали на крик.

Мужчина между тем прослушал за спиной топот ног, взял мальчика за руку и повел в дальний угол каюты. Каюта, как квартира-студия, имела просторный холл со множеством карманов для вещей моряков и дальний угол, он уходил вправо, словно поворот коридора. Здесь, судя по количеству розеток в переборке, стоял телевизор, видеоаппаратура, словом, Питер оказался в том углу каюты, где моряки релаксировали после вахты.

– В коридоре появились странные люди, – заговорил незнакомец, и Питер увидел большой черный пистолет с выпиравшей из его рукоятки, как магазин из автомата, обоймой. – Будь рядом, и я тебя не дам в обиду.

Питер сел на прикрученную к полу и стене кровать.