Бермудский Треугольник (СИ)

— Опять всесоюзные похороны намечаются, — обратился старый еврей к своему соседу.

— Какие ещё похороны? — недовольно отреагировал Поскотин, отодвигаясь от склонившегося к нему старику.

— А ты посмотри, видишь, Василь Васильевич поздравляет с Новым Годом. Заметь, не генсек Андропов, а первый зам. Председателя Верховного Совета.

— Ну и что?

— А то, что Кузнецову уже восемьдесят один год! Видано ли дело поздравлять страну со светлым будущим человеку, одной ногой стоящему в могиле?

Раздражённый Герман обернулся к экрану, где человек, похожий на сказочного Кощея, монотонно читал по бумажке текст.

— Зато без очков! — обратил он внимание надоедливого соседа на единственную деталь, внушающую оптимизм.

— С Новым Годом, дорогие товарищи! — прочёл заключительные строки Кощей и, оторвавшись от текста, от себя добавил, — С новым счастьем!

На экране появились часы Спасской башни. Под бой курантов стрелка дёрнулась и замерла на цифре двенадцать. «Ура!» — взорвалась счастливым криком гостиная, короткой очередью ударили взрывпакеты с конфетти, брызнули искрами бенгальские огни, и шумная компания продолжила своё весёлое плавание за исчезающими вдалеке порогами старого года.

Заблудшие

Разгорячённый Мочалин ударом ноги вышиб доску в заборе и галантно предложил пройти через образовавшуюся брешь Надежде с Вероникой, за которой последовали ещё две девушки. Завершал процессию захмелевший Поскотин, который не замедлил свалиться в сугроб, зацепив ногой за деревянный брус заграждения. «Водку побереги!» — запоздало крикнул Веник, подавая руку своему товарищу. Герман был счастлив. Одной рукой вытирая с лица тающий снег, он радостно смеялся, демонстрируя в другой холщёвую сумку, забитую спиртным и праздничной снедью. Весёлая компания направлялась к дому прапорщика Вероники, где планировалось провести остаток новогодней ночи. Чтобы сократить путь, молодые люди пошли напрямки через стройку, на которой неделю назад был залит фундамент Дома детского творчества. «Поторапливайся!» — крикнул Веник, забравший провизию, пока его друг чистил костюм от снега. Сзади за забором послышались переливы гармони и нестройный хор грянул «Ой, мороз, мороз…». Вслед за этим между досок забора появилась всклокоченная мужская голова. «Здесь до катка можно пройти?» — поинтересовалась голова, не забыв поздравить двух легко одетых вандалов с праздником. «Хоть до Сокольников!» — дурачась, ответил Поскотин. Приняв его слова за приглашение, от забора с треском отделилась ещё одна доска, и в образовавшийся широкий проём хлынул поток музыкально одарённых граждан.

«Как приду домой на закате дня, — вопил солист, растягивая меха, — Обниму жену, напою коня, — вторили ему хористы, — и даже лишённый слуха Веник, не удержавшись, поддержал коллектив, — Обниму жену, напою коня, — орал он на варварский мотив, ещё больше воодушевляя пьяную компанию». Где-то вдали послышалась трель милицейского свистка.

— Герка, давай, ноги-ноги! — пугливо озираясь, просипел Мочалин.

— Погоди, дай следы замету, — расстёгивая брюки, храбрился Поскотин.

— Что, до Вероники донести не можешь?

— Не могу! Я не резиновый!

— Тогда подвинься!

Вскоре в сугробах образовались две подёрнутые парком лунки, обрамлённые янтарно-жёлтой наледью.

— Мило, очень мило получилось, — критическим взглядом оценивая результаты художественного вмешательства в зимний пейзаж, произнес Герман, после чего захваченный ощущением внезапного счастья, задрал голову вверх и зашёлся исполнением первой, пришедшей на его ум песней. — «Есть только миг между прошлым и будущим…» — с минуту распалял он себя пока не почувствовал лёгкий толчёк под ребра.

— Замолкни, дай послушать! — прервал его выступление Веничка. — Тебе не кажется, что нас зовут?

Действительно, где-то вдалеке женские голоса нестройно скандировали их имена. Снова морозный воздух разорвала трель милицейского свистка.

— Пошли! — позвал друга Поскотин и первым направился в сторону затихших голосов.

— Может, откликнемся? — предложил Веник, плетясь сзади.

— Менты заметут!

Вскоре друзья упёрлись в забор, обшитый металлическими листами. Трезвеющие разведчики посчитали целесообразным вернуться в исходную точку и двигаться к выходу по следам своих подруг. В исходной точке их ждал сюрприз. Через пробитую ими брешь в заборе туда-сюда сновали разгорячённые песнями и алкоголем граждане. Вновь проторённые тропинки вели куда угодно, только не к спасительному теплу Вероникиной квартиры. Наконец, друзья вышли за территорию стройки. «На-дя! Верони-ка-а-а!» — взывали они осипшими голосами. «Мы здесь!» — откликнулось сразу с трёх сторон. Замерзающие друзья бросились на голоса, которые показались им знакомыми. Периодически обмениваясь звуковыми сигналами по принципу «свой-чужой», разведчики вышли в совершенно незнакомое место, где их ждала большая компания молодёжи. «Финита ля комедия — констатировал крушение сценария встречи Нового Года вконец окоченевший Мочалин. — Заблудиться в Москве — это надо постараться!.. Где мы?! — взвыл он дурным голосом».