Бермудский Треугольник (СИ)

— Фу, замолчи! Какая низость!.. Гадость! Гадость!.. — повторяла она, с каждой секундой впадая в ещё большее раздражение. — Меня мой тоже в прошлом году Зайкой назвал… когда со своей кадровичкой изменил…

Ольга в ярости вскочила. Герман попытался её удержать, но она резко вырвалась и выбежала из кухни. Обескураженный молодой человек вновь опустился на стул и достал сигарету. Из комнаты слышались голоса. Хрипловатый Ольгин тонул в монотонном бубнении второй пары. Вкус сигареты был отвратительным. Во рту отдавало кислятиной и драло горло. Поскотин в раздражении раздавил окурок в миске с кошачьим кормом. «Мальборо! — мелькнуло в голове. — Какую только гадость не курят на этом Западе!» Он вытащил из кармана дарёную пачку «Кэмел» и понюхал её. Должно быть, такая же! — и бросил её на стол.

Голоса за дверями усилились. Послышалось шарканье.

— …я этого не выдержу! Я брезгливая! — слышался высокий с хрипотцой голос оскорблённой женщины.

— Привыкать надо… — назидательно отвечал Вениамин, открывая дверь, — не ты первая, не ты последняя!

— Как он может после этого ко мне прикасаться?!

— Оленька, Оленька, послушай, — пыталась успокоить подругу Надежда, замыкавшая согласительную комиссию, — ты же с Мишей тоже не только телевизор смотришь.

Внезапно Ольга остановилась в дверях и закрыла лицо руками.

— Я больше так не могу! Не могу и не хочу!

— Кого? — полюбопытствовала Надежда.

— Мишу!.. Теперь я буду как бревно… Закрою глаза, словно меня это не касается…

Герману стало дурно. Как же д'Артаньян и Констанция Бонасье? Тоже под своим галантерейщиком бревном лежала? Почему Дюма о главном умолчал? Господи, а как же Анна Каренина, Лиля Брик?.. Выходит, все женщины лгут? Даже лучшие… даже Наташа Ростова? А мужики? На последний вопрос ему почему-то не захотелось искать ответа.

— Ты что стоишь, как немой укор?! — вывел его из задумчивости Вениамин, — Принимай свою любовь взад! — И вдруг, увидев пачку импортных сигарет, тут же забыл о своей посреднической роли. — «Кэ-э-эмел!» — пропел он, — Отборный табак, запах поцелуя и возбуждающее послевкусие…

— Забирай! — бросил Герман, приближаясь к Ольге, — Что будем делать? — спросил он её.

— Любить… — покорно ответила она, — Только ты постарайся хотя бы не каждый день. Ну, понимаешь… Раз в неделю — с вас достаточно!

Инструктаж

Близились первые «боевые» выходы в город под контролем сотрудников наружного наблюдения. Слушатели готовились к выезду на «Виллу» — так назывался секретный объект, где целую неделю жили на казарменном положении слушатели развединститута, проходившие городские занятия. Герман в который раз перекраивал маршруты, стараясь оптимизировать их для эффективного выявления слежки и отрыва от неё. Всем слушателям предстояло пройти пять маршрутов, заложить два тайника и встретиться с условным агентом. Роль агентов исполняли бывшие сотрудники разведки, вышедшие на пенсию. Учебные агенты по какой-то причине именовались на институтском сленге «приватами».

В последнюю неделю перед началом городских занятий куратор отделения, полковник Геворкян готовился принимать зачёты по закладкам и контейнерам, в которых должны были храниться шифры, тайнопись, микроплёнки и прочая шпионская мелочь, изучение которой уже успело набить оскомину первокурсникам.