«Бермудский» треугольник Вселенной

Шел, полностью погруженный в свои мысли и беспорядочные воспоминания.

Шел, хотя ему, теперь уже Страннику, это было не свойственно.

Ему достаточно было просто захотеть, и он тут же оказался бы в любой из самых что ни на есть укромных и далеких уголках Вселенной… Или же неподвижно повиснуть в воздухе, на расстоянии полуметра от мнимой поверхности транссфера… Или же завалится на спину, полностью расслабиться и медленно дрейфовать в любом из известных и даже неведомых ему направлений…

Но он почему-то ничего из этого не хотел.

Он все мог, но ничего не хотел.

Его утонченный Разум бездействовал. Чувства лихорадочно сводили счеты друг с другом. Мысли отчаянно путались и время от времени замыкались сами в себе.

Неожиданно он встретил ЕЕ.

Она шла ему навстречу, все такая же прекрасная, как всегда и, в тоже время, непредсказуемая и желанная.

– Привет, – вежливо поздоровался он, почувствовав в ту же секунду прилив сил и жизненной энергии. – А я думал, что мы уже больше никогда не встретимся.

– Ты всегда почему-то именно так и думаешь, – обиженно ответила ОНА.

– Нет, это совсем другое. Теперь я уже не знаю что такое всегда! – неуверенно возразил он и чуть слышно добавил. – Потому что я Странник!

– Я это знаю, – без тени замешательства, произнесли ее милые губки. – Я знала это всегда. Даже в момент нашей первой встречи.

– Так не бывает, – недоверчиво и все еще грустно сказал Герман. – Ты не могла узнать об этом раньше меня.

– Могла! – уверенно ответила ОНА, прижимаясь лицом к его груди.

– Почему же тогда не сказала? – спросил он, совсем не надеясь услышать ничего в ответ.

– А ты никогда и не спрашивал, – резонно заметила ОНА. – Ты вообще не любишь задавать вопросы. Ведь так?

– Не совсем, – беззастенчиво соврал он, отчаянно краснея. – Я просто никогда не верю в искренность ответов на них.

– Значит, ты вообще никому и никогда не веришь, – медленно проговорила она с легким волнением в голосе. – Даже мне?

– Тебе верю, – опять соврал он, хотя в этот раз ему показалось, что он все же говорил искренне.

– Тогда, почему ты не веришь другим, – не унималась ОНА.

– Потому что, я, увы, уже не Человек! – печально ответил он, совсем не желая вызвать у НЕЕ жалость и сострадание. – Я теперь, а, может быть, и всегда был другим.

– Я тоже! – неожиданно заявила она. – Разве ты этого так до сих пор и не понял?

Германа как будто ударило молнией или обожгло раскаленным железом.

В одно мгновение он как-то разом и окончательно пришел в себя.

Его прежде дремавший Разум насторожился. Мысли выстроились в безупречный ряд. Чувства резко обострились. И, очень даже может быть, что его сердце неожиданно вздрогнуло и забилось в бешеном темпе.

– Не может быть! – с трудом переводя дыхание, громко воскликнул. – И ты все это время молчала?

– Так получилось, – начала растерянно оправдываться она. – Ты был все равно не готов меня выслушать. Не говоря уже о том, чтобы понять! Ведь так!

– Пожалуй, – без особого энтузиазма согласился он. – Но все же, скажи мне, только честно, ты меня не разыгрываешь?

– Хорошо! – рассердилась она. – Ты мне не веришь? Хочешь доказательств, да?

– Ну если это тебя так обижает, то… – замялся он, не в силах продолжить фразу.

– Нет почему же! Изволь! – не унималась девушка. – Ты хочешь знать, та ли я на самом деле, за кого себя выдаю?! Пожалуйста! Совсем незадолго до того, как ты меня встретил, ты разговаривал с Одним из Последних. Ведь так?! И он тебя выбрал. Выбрал из всех нас. Он даже назвал тебя Странником. То есть равным самому себе. Разве я не права?

– Ты тоже слышала Голос? – растерянно переспросил он. – Значит, ты тоже Странник.

– Нет! – замялась ОНА в нерешительности и сомнении. – То есть, я пока этого не знаю.

– Но все же слышала наш разговор со Странником? – не сдавался Герман. – Тогда почему?

– Нет! – уверенно возразила ОНА. – Я ничего не слышала. Но я всегда знала, что однажды это должно будет случиться. Не знала только когда и при каких обстоятельствах.

– Как ты могла это знать? – упрямо отказывался верить в ее слова Герман. – То, о чем и как мы с ним говорили неведомо даже вашему Великому Ю-КУ. Нас не мог слышать никто другой, кроме равного нам. То есть такого же, как мы Странника. Не знаю почему, но я твердо уверен в этом. Если конечно, вся эта сцена с Великим Ю-КУ и Странником не была откровенным спектаклем, затеянным одним из них.