Бермуды

Через пять минут, немного полетав, бандиты лежали в одинаковых позах, прижавшись мордами к ледяному полу, широко раскинув ноги и сложив кисти рук на загривках. От быстрого соприкосновения с бетоном многие стонали. Капитан принялся за протокол задержания, рассматривая горку из документов, мобилок, жвачек, пистолетов, долларов, презервативов и сигарет. Ручка не хотела писать на морозе. Капитан решил перебраться в теплое помещение. Его остановили ставшие подмерзать братки и напомнили капитану о своих правах.

Андрей Андреевич спорить не стал.

– Сержант, – позвал капитан.

– Слушаю, – рявкнул в ответ сержант Лютый.

– Ты работал в Хьюман райтс вотч? – спросил Андрей Андреевич.

– Так точно, – козырнул сержант.

– Расскажи ребятам о правах человека, – капитан вышел.

Лютый с товарищами приступили к лекции. На полу появились выбитые зубы и лужицы крови. Потом Лютому не понравилось, как разложены братки, и любивший красоту сержант выложил из бандюков снежинку. Лютый вспотел, когда расстегнул замок куртки – повалил пар, как из перегретого коллектора. Вошел капитан и замер у входа, изумленный увиденным.

– Молодец, сержант, – похвалил Андрей Андреевич. – Красиво! Такие вещи нужно фотографировать на память.

Полюбовавшись на «снежинку» из братков, он подошел к главненькому и, скрипнув суставами, присел возле него на корточки.

– Ну, как ты, бобик?

– Я вас прошу, – заскулил главненький, у меня простатит, мне нельзя на холодном.

– Не волнуйся, – по-отечески похлопал его капитан, – простата тебе больше не понадобится. За нее не беспокойся. Сюда уже едут спецы. Сейчас прозвоним ваши документы, мобилки. Пиздец вам, ребята.

После этого заявления из капитана медленно полез пу-у-у-у-к. Звук был очень низкий с множеством обертонов необычайной силы и продолжительности. Главненький тоскливо подумал: «Наверное, так тревожно ревел «Титаник», прощаясь с Саутгемптоном перед прыжком к собственной погибели в холодных водах Атлантики». Дождавшись последней ноты, главненький сломался и заплакал.

– Ладно, пошли, потолкуем, – предложил капитан.

Высокие стороны договорились.

«Бермудам» вернули через сутки отнятые деньги за товар и огромные по тем временам отступные. Получив стартовый капитал, Опанас и Арнольд убедили своих партнеров продолжать бизнес. Было создано ЗАО «Бермуды», которое очень быстро приумножало свой капитал.

Используя служебное положение акционеров, бермудовцы брали самые выгодные кредиты, которые немедленно превращались в товар. Проданный товар в свою очередь превращался в валюту. Валюта оседала на оффшорных счетах каких-то банановых островов. Кредиты возвращались тогда, когда инфляция превращала их в пыль. Эта схема знакома любому, даже самому задрипанному, украинскому олигарху. «Бермуды» покупали и продавали всё: спирт, водку, сигареты, нефтепродукты, подсолнечное масло, лекарства, лес, косметику.

Апофеозом деятельности стала покупка мясокомбината и организация сети магазинов. Деятельность концерна не могла остаться незамеченной другими крупными игроками нарождающегося рынка. Они пытались наезжать. Тогда «Бермуды» превращались в крепость.

Бермудовцы помогали сержанту Лютому выкладывать на бетоне новые «снежинки» и устраивать в недостроенном цеху симпозиумы по правам человека.

Лютый последовал совету начальства. Купил фотокамеру. Он фотографировал своих клиентов. У него собрался приличный фотоархив. Однажды, участвуя в очередном «Интерпрессфото», сержант в номинации «События и человек» взял гран-при, что впоследствии решило его судьбу. После дембеля Лютый стал папарацци. Он чувствовал время, а время летело вперед.

Вместо кожаных лысых дебилов с волынами в моду стали входить юристы. Бермуды тоже почувствовали ветер перемен – и на них уже трудился штат белых воротничков.

Возросшие доходы позволили бермудовцам провести генеральную реконструкцию гаражного кооператива. К Бермудам были проведены канализация, вода, отопление. Заасфальтировались и осветились улицы, по-старому называвшиеся линиями, были высажены цветы и деревья.

Акционеры реконструировали свои гаражи, достраивали вторые, третьи, нулевые этажи. Возвели несколько зданий, огромный платный пятиэтажный паркинг, салон по продаже японских автомобилей. И гордость Арнольда Израилевича – круглое десятиэтажное здание отеля. Собственно, отель занимал четыре этажа, остальные помещения отдали арендаторам под офисы. В свое время Опанас Охримович сомневался в целесообразности возведения многоэтажки на дне котлована. Ему казалось, что над этим проектом будут смеяться даже вороны с мясокомбината. Но Арнольд сумел убедить акционеров, и произошло чудо. В отеле был открыт самый крутой в городе ресторан. Арнольд переманил туда лучших поваров и кондитеров. От клиентуры не было отбоя. Прибыльным также оказался и конгресс-холл, интенсивно использовавшийся разными организациями для симпозиумов и конференций.