Бернард Корнуолл

На плите шкворчал гусь, которому не суждено было украсить тихий рождественский ужин. Шалон, впрочем, не желал ждать, пока приготовится птица, и Люсиль жарила яичницу с беконом для него и одного из двух драгун, оставшихся в шато. Третий головорез был послан на башенку, с которой просматривались оба моста через ров. Лорсе от яичницы отказался, удовольствовавшись хлебом и яблоками.

Сержант Шалон прошёлся по кухне и остановился за спиной Люсиль:

- С чего это тебе, милочка, взбрело взять в мужья англичанина?

- Мы не женаты. – коротко ответила Люсиль, поливая кипящим жиром яйца.

- Что, французов тебе недостаточно?

Лорсе поднял голову от расходных книг шато:

- Оставьте её в покое, сержант.

Драгун и ухом не повёл:

- Чем тебе плохи французы, краля? – он положил свои лапищи ей на талию и вдруг жадно схватил за грудь, - Нехорошо по отношению к старушке-Франции…

Возбуждённый полушёпот сменился воплем боли:

- Стерва!

Сержант отскочил, тряся кистью, на которую Люсиль плеснула из ложки горячим салом.

Шалон сжал ошпаренную руку в кулак для удара, но, видя, что соотечественница развернулась, готовая вытряхнуть содержимое сковороды ему в лицо, застыл.

- Сядьте, сержант, - устало попросил мэтр, - и успокойтесь. Яблоки у вас, мадам, ещё есть?

- В кладовке позади вас.

Поставив на стол две тарелки, Люсиль выложила половину яичницы на одну и замерла со сковородой над миской Шалона:

- Вам стоит извиниться, сержант.

Сковорода с пузырящимся на ней жиром накренилась над промежностью сержанта, и присевший за стол Шалон проглотил готовое сорваться с языка ругательство, угрюмо выдавив:

- Извините, мадам.

Люсиль наполнила его тарелку и безучастно сказала:

- Приятного аппетита.

- И всё же, почему англичанин? – полюбопытствовал Лорсе.

Люсиль пожала плечами:

- Однажды он пришёл. Пришёл и остался.

- То есть, вы позволили ему остаться. – поправил очкастый.

- Пусть так.

- Ему нечего делать во Франции. – поджал губы Лорсе.

Люсиль хмыкнула:

- Нечего делать? Он приводит в порядок мельницу, ухаживает за скотиной и садом.

- Во Франции, мадам, тысячи неприкаянных мужчин, с радостью бы делавших для вас то же самое. Эти мужчины, - Лорсе указал на двух драгун, уплетавших за обе щеки так, будто месяцами не видели еды, - сражались за Францию. Проливали кровь, голодали, мёрзли и что же получили в награду? Ничего! Жирному борову на престоле и его камарилье плевать на ветеранов!

- А-а, я поняла. – насмешливо бросила Люсиль, - Только вы один снизошли до нужд ветеранов, помогая им украсть чужое золото.

- Это ваш англичанин украл золото. Я же всего лишь способствую возвращению золота законным владельцам.

Лорсе с досадой отвернулся к окну и после паузы осведомился:

- Снег продолжает идти?

- Сильнее, чем раньше.

- Молитесь, чтобы ваш англичанин не застрял в сугробах.

- На вашем месте, мэтр… - Люсиль помедлила, - я бы молилась, чтобы он застрял.

Лорсе непонимающе нахмурился, и она пояснила:

- Если он не придёт, у вас есть шанс выжить.

- Ой, как страшно. – скривился сержант.

- Вы послали с ним всего троих. – продолжала Люсиль, - Упокой, Господи, их чёрные души...

Она демонстративно перекрестилась и взглянула Шалону в глаза:

- Снег его не задержит, сержант. Он вернётся.

Порыв ветра колыхнул дверь. Сержант вздрогнул, нащупывая отобранную у Шарпа винтовку. Люсиль пренебрежительно усмехнулась:

- Мой стрелок вернётся, сержант. Уж будьте покойны.

Окончив проповедь, отец Дефой сделал несколько объявлений: о том, занятия в воскресной школе завтра отменяются, а служба состоится часом раньше. Под конец он попенял мадам Малан за сына. Жак вызвался доставить в церковь наколотые англичанином дрова, однако до сих пор так и не удосужился это сделать.

- Напомните ему, мадам.

- Конечно, святой отец.

Внезапно дверь распахнулась, и ветер зашвырнул в церковь рой снежинок. Огоньки свечей перед статуей Девы Марии в веночке из падуба затрепетали. Трое мужчин с окровавленными лицами и связанными запястьями, спотыкаясь, вбежали в храм. Следом на пороге появился мсье Шарп, англичанин из шато, со взведённым пистолетом.

Отец Дефой воззвал к чужеземцу:

- Это же храм Божий, мсье!

- Простите, святой отец. – устыдился тот, неловко пряча оружие и спешно стягивая шапку, - Я тут привёл вам трёх закоренелых грешников, жаждущих исповедаться.

Сильным пинком стрелок послал капрала Лебека вперёд.

- Мсье Шарп, вы не затворили дверь!

- Виноват, отче. – Шарп посадил пленников на пол перед помостом, - Сидите и не рыпайтесь!

Священнику он пояснил:

- По пути сюда я заглянул в харчевню и пригласил с собой кое-кого из вашей паствы.