- Родич, который обратился к вам с просьбой пристроить его куда-нибудь? – предположил полковник.
- Не куда-нибудь. – встрял Свинъярд, - Какой из меня газетчик, например? Я двух слов связать не могу. Этим пусть промышляют башковитые парни вроде братца Джонни. Нет, я – солдат до мозга костей. Рождён в пушечном жерле, так сказать. Я – боец, полковник, и об этом вам лучше меня рассказали бы те дикари, чьи шкурки лежат в сундуках в Тайдуотере!
- Сейчас ты без работы. – напомнил ему Дэниел.
- Ну да. – спохватился раздухарившийся майор, - Ищу место, где мог бы развернуться во всю ширь талантов, так сказать.
Повисла пауза. Дэниел достал из кармана гранки и стал рассеянно пробегать глазами строчки. Фальконер намёк понял:
- Если я получу бригаду под начало, майор, то почту за честь, если вы согласитесь стать моей правой рукой.
- Заместителем, ты хотел сказать, а, Фальконер? – поправил Джон Дэниел из президентского кресла.
- Именно, именно. Моим заместителем. – послушно повторил полковник.
Свинъярд встал во фрунт:
- Я не разочарую вас, полковник! Может, всяких благородных манер мне и не достаёт, но уж в недостатке усердия меня никто не упрекнёт! Рассусоливать не буду! С солдатами надо управляться, как с ниггерами! Быстро и жёстко! Другого способа нет! Да, Джонни?
- Точно, Гриффин. – Дэниел сложил статью, но в жилет не прятал, - К несчастью, Фальконер, мой брат вконец поиздержался на службе своей старой стране, которая теперь наш новый враг. Из чего следует, что в новую страну он привёз длинный хвост старых долгов. Так, Гриффин?
- Так. Судьба меня не баловала, полковник. – от жалости к себе слёзы проступили у майора на глазах, а тик усилился, - Всё отдал я своей бывшей стране. Даже пальцы! И с чем я остался, полковник? Ни с чем. Но я не прошу многого. Многого мне, полковник, не надо. Только возможность служить и сражаться, да ещё могилку в родной южной земле…
- А ещё тебе надо разобраться с долгами. – нетерпеливо прервал его Дэниел, - Особенно с той частью, что ты должен мне.
- Э-э… Если позволите, я был бы рад помочь вам с этим, майор. – вмешался Фальконер, с грустью гадая, во сколько ему эта «радость» обойдётся.
- Вы – настоящий джентльмен, полковник. Чувствительно тронут. Чувствительно. – Свинъярд смахнул слёзы рукавом и вновь щёлкнул каблуками в честь своего спасителя, - Я вас не разочарую, полковник. Я не из разочарователей. Разочаровывать не в характере Свинъярдов.
У Фальконера его заявление вызывало большие сомнения, но деваться было некуда. Генералом он мог стать лишь при помощи Дэниела, и, если ценой Дэниела был Свинъярд, что ж, да будет так.
- Значит, договорились, майор. – сказал Фальконер, протягивая левую руку.
- Договорились, сэр. Договорились. – Свинйарл пожал протянутую ладонь, - Вы пойдёте на повышение, а следом я.
- Великолепно. – подвёл итог Дэниел, бережно пряча в жилетный карман гранки, - Думаю, джентльмены, вам не терпится познакомиться друг с другом поближе, а нам с мистером Делани надо ещё немало чего обсудить.
После того, как Фальконер со Свинъярдом вернулись в заполненный народом особняк, Дэниел хмуро спросил у Делани:
- Ты уверен, что Фальконер – тот, кто нам нужен?
- Сам же слышал Джонстона. – усмехнулся адвокат, - Фальконер – герой Манассаса.
- Герой-то он герой. – без энтузиазма согласился редактор, - Только слухи про героя ходят, будто под Манассасом он героически в штаны наложил и неустрашимо их проветривал невесть где, пока его Легион сражался.
- Завистники, мой дорогой Дэниел. У кого их нет? – Делани, держащийся со всемогущим газетчиком накоротке, затянулся сигарой.
Запас его любимых французских сигарет давно истощился, и их отсутствие, пожалуй, было главным побудительным мотивом для Делани желать окончания войны. Для ускорения коего пухлый адвокат, подобно Адаму Фальконеру, тайно помогал Северу, и сегодня, как с удовлетворением заключил Делани, он обтяпал неплохое дельце. С его, Делани, подачи самый влиятельный газетчик Юга направил все усилия на то, чтобы возвысить, наверное, самого бестолкового и пустого из офицеров Конфедерации. Мнение о Фальконере Делани составил давно, и считал его курьёзом природы, вечным ребёнком, без семейного состояния так и оставшимся бы никем, болтуном с ветром в голове.
- Он – тот, кто нам нужен, Джон. Уверен.
- Почему же он после Манассаса остался не у дел? – продолжал сомневаться Дэниел.
- Рана не заживала.
Сам Делани подозревал, что Фальконер с его родовой спесью просто не желал оказаться под началом у парвеню вроде Натана Эванса, но Дэниела адвокат в свои предположения посвящать не собирался.
- И черномазых своих он освободил. Разве нет?
- Освободил, - не стал спорить Делани, - но на то могли быть свои причины.
- Единственная причина освободить черномазого – это то, что черномазый сдох.
- Или, как Фальконер, выполняя посмертную волю отца. – солгал Делани, хотя и знал, что неграм тот дал вольную, надеясь залезть под юбку заезжей с Севера смазливой аболиционистке.
- Ладно, по крайней мере, Свинъярд теперь его головная боль, не моя…