Бернард Мандевиль

то время как Шефтсбери отвергал какое-либо дообщественное состояние людей как несогласное с замыслом провидения, Мандевиль считал, что в общественную жизнь человек перешел из стадии дикости. Но эта стадия не была, по его мнению, гоббсовским «естественным состоянием» войны всех против всех. Напротив, полагая, что человек от природы животное нехищное, боязливое, любящее мир и спокойствие, что он вообще никогда бы не вступал в конфликты, если бы мог мирно получить то, что ему надо, Мандевиль в этих качествах человеческой природы видел залог и основание общественного существования людей. При этом он не думал, как Шефтсбери, что общество строится на тех же началах, что и семья (естественной привязанности, любви, заботе об общем благе), и усматривал грубую ошибку во мнениях тех, кто полагал, что способы достижения благополучия и счастья частных семей такие же, как и общества в целом. «...Под обществом (society) я понимаю государство, в котором человек, либо покоренный превосходящей его силой, либо выведенный из своего дикого состояния путем убеждения, стал послушным созданием, которое может найти свою цель, работая на других, и где под властью одного главы государства или какой-либо иной формы правления каждый член общества подчиняется целому, а всех их благодаря хитроумному управлению заставляют действовать заодно» (2, 310). Что касается форм правления, то исторически первой, по его мнению, была монархия, а двумя разными способами исправления ее несовершенств — аристократия и демократия. Дальнейшее совершенствование государственного управления осуществлялось благодаря сочетанию этих форм. Замечу, кстати, что такую смешанную форму правления тогдашние английские идеологи видели в установившейся в стране в результате переворота 1688 г. парламентарной монархии.

Читая работы Мандевиля, нетрудно обнаружить, что в социальной истории человечества он выделял два типа общества. Первый тип — это малочисленные по населению, небольшие земледельческие общества с натуральным хозяйством, примитивным ремеслом и неразвитой торговлей. Здесь нет ни наук, ни искусств и бедные, невежественные люди почти полностью лишены жизненных удобств. Они умеренны в своих потребностях, единодушны в поклонении богу и во всем подчиняются своим авторитарным властям и весьма влиятельному в делах государственного управления духовенству. Второй тип — это большие, густонаселенные, богатые, могущественные общества, в которых развиваются многочисленные ремесла и производства, ведется интенсивная торговля с другими странами, существуют регулярная армия и флот, приумножаются науки и искусства. Здесь живут деловые, знающие люди, чьи собственность и права гарантируются законом; они при любой форме правления не пассивные исполнители воли властей, а граждане, имеющие собственные мнения, в том числе и в вопросах веры. К первому типу Мандевиль относил, в частности, феодальные общества, а свои представления о значении пороков для общего благосостояния связывал с образованием и существованием именно богатых и могущественных государств.

Перспективы дальнейшего общественного развития Мандевиль усматривал в такого рода государствах. Его социально-экономическая программа рисовала образ буржуазного мира, по его мнению если и не лучшего из всех возможных миров, то во всяком случае лучшего из всех тогда существовавших. Программа состояла в следующем. Должны быть обеспечены неприкосновенность собственности и равные права для всех людей. «Пусть каждый поступает только по закону, а думает что хочет» (2, 176). Торговля — главное, но не единственное условие, необходимое для величия страны. Искусство сделать народ счастливым и процветающим заключается в том, чтобы предоставить каждому возможность иметь занятие. Для этого следует, во-первых, содействовать развитию такого разнообразия мануфактур и ремесел, какое может изобрести человеческий ум, а во-вторых, поощрять все отрасли сельского хозяйства и рыболовство, дабы использовать не только все население, но и все природные богатства. Развитие промышленности займет массу людей; развитое сельское хозяйство позволит их содержать, сделает продукты и, следовательно, труд дешевыми. Мыслитель, весьма трезво смотревший на современное ему буржуазное общество, все же питал иллюзию относительно возможности его организации как общества всеобщей занятости.

Среди авторов, пишущих о Мандевиле, нет единогласия в оценке его экономических воззрений. Так, Б. В. Мееровский считает, что Мандевиль пропагандировал теорию и практику позднего меркантилизма (см. 2, 18). А. Чалк доказывает, что его экономические взгляды представляют собой переход от меркантилизма к доктрине laissezfaire [10](см. 33). А автор популярной книги по истории политической экономии «Юность науки» А. В. Аникин полагает, что Мандевиль «стоит несколько особняком в истории становления классической школы в Англии» (7, 122). Поэтому остановимся на экономических взглядах Мандевиля подробнее.