Берс 1. Берс в ребро

Не отвечая на эту его подначку, я подошел к стульям и молча стал одеваться.

Понаблюдав несколько секунд за моими неуклюжими, но упорными, потугами впихнуть ноги в узкие чулки, Борис махнул рукой, отвернулся и зашагал в дальний конец комнаты, смотреть висящие там на стенах картины.

— Борь, а когда ты ко мне зашел, я тут один был? — спросил я, натягивая следам за штанами сапоги.

— А че еще кто-нибудь с тобой тут должен был быть? — обернувшись, полюбопытствовал братец.

И ведь рожу какую удивленную скорчил стервец. Пойди пойми тут: исполняет братишка, или реально не в курсе вчерашнего скандала с моей горничной?

— Просто, когда я засыпал, тут тележка возле кровати была, и кадка с грязной водой там дальше стояла, — прикинулся я тоже шлангом.

— Видимо убрали это все до моего прихода, — пожал плечами Борис. — Ну че, оделся? Пошли тогда уже. А то отец там уже, поди, нас заждался.

— Так тебя че, отец что ли за мной послал?

— Угу.

Мы вышли из комнаты, и в коридоре дальнейший наш разговор как-то не заладился. Дошагав до лестницы, мы молча спустились на первый, а дальше Борис отвел меня в левое крыло дома и, без стука отворив ничем не приметную дубовую дверь, завел в просторный зал столовой. Где за широким овальным столом сидело и завтракало уже несколько людей.

Во главе стала самое козырное место занимал крупный статный мужчина, с окладистой бородой, в хищных чертах лица которого легко угадывалось сходство с безусой пока (в силу юного возраста) физиономией Бориса. Это без сомнения был наш с братцем отец. Но на нем взгляд мой надолго не задержался, мазанув мелком по остальным лицам, взор застыл на знакомой до дрожи фигуре. Да и сам я, обернувшись соляным столбом, замер на месте.

За семейным столом рода Савельевых сидела и, ковыряясь серебренной вилкой в вазочке с пирожным, смущенно мне улыбалась моя пропавшая Аленка… Да как так-то? Что это⁈ Че за мракобесие нахрен тут происходит⁈ Уууу!.. Аааа!.. СУУУКААА!..

— Чего встал, как не родной? — вывел меня из ступора легкий хлопок по спине Бориса. — Выбирай любой стул и садись.

Больше всего мне сейчас хотелось: призвать топор и всё здесь к буям разнести…

Я сел напротив предательницы. И, глядя в ее лживые бегающие глаза, в дугу погнул подвернувшийся некстати под руку столовый прибор.

— Варька, поменяй Денису Артемовичу чайную ложку, — раздался рядом спокойный голос мачехи (чертова баба оказалась моей соседкой за столом). — Денис, позволь я за тобой поухаживаю. Начать рекомендую вот с этих оладушек…

— Да какого!.. — не помня себя от ярости, я прямо со стула попытался перейти в первую стойку Изумрудного берса, но… Меня тут же припечатали обратно к стулу могучие руки брата, который, как черт из табакерки, вдруг материализовался за спиной. Хотя всего секунду назад (я точно зафиксировал это краем глаза) облизываясь, перекладывал себе на тарелку, здоровенный кусок мясного пирога.

— Шалишь, братец! — раздался над моим ухом зловещий шепот наклонившегося силача.

— Борис, оставь его, — распорядился поднимающийся из-за стола отец. — Ну а ты, Денис, раз аппетита нет, пошли, со мной прогуляешься. Составишь компанию, заодно и побеседуем.

Удерживающие меня на месте тиски пальцев брата тут же послушно расцепились и исчезли с моих плеч. Я вышел из-за стола и зашагал следом за отцом.

Глава 13

Глава 13

Уставившись в спину отца пристальным взором, я на этот раз уже даже не удивился, выяснив, что глава рода в развитии преодолел рубеж седьмого уровня. Однако скопить сто миллионов единиц живы (обязательный минимум для перехода на восьмой уровень развития) стало неподъемной задачей даже для родовитого владельца полудюжины алтарей.

Да, именно алтарей — во множественном числе. Информация об этой архиважной подобности сейчас вдруг сама собой всплыла в моей памяти. Я «вспомнил», что, кроме известного мне алтаря на арене (который помимо родового дома Савельевых источал живу и на жителей села, раскинувшегося вокруг нашего родового гнезда, с ни разу неоригинальным названием — Савельевка), в подконтрольных роду Савельевых владениях находятся еще пять алтарей (источавших живу, соответственно, на крестьян пяти окрестных крепостных деревень). Еще мне открылась, что, по существующей в княжестве градации алтарей, центральный, что на арене близ родового дома, считался средним, а окраинные деревенские — малыми. Единственный же в княжестве большой алтарь, как несложно догадаться, находился в стольном граде Белгороде.

Сохраняя дистанцию в пару шагов, следом за отцом я пересек просторный пустой холл. Мы вышли на широкое крыльцо и, спустившись по его длинным ступеням, свернули от арены (где, несмотря на раннее утро, уже вовсю тренировались отроки под присмотром строгого Демьяна) на вымощенную деревянными плашками дорожку, уводящую от посторонних взглядов в тенистый сад.

— Отец? — не выдержав затянувшегося молчания, я первым решился обратиться к широкой спине неспешно бредущего впереди бородача.