Берсеркер

И буквально подпрыгнул в кресле, когда берсеркер снова заговорил; прошло почти шесть часов.

— Ты свободен, — сказал тот. — Скажи руководящим живым единицам своей планеты, что после ремонта я стану их союзником. Изучение твоих клеток убедило меня, что человеческий организм — высочайшее творение Вселенной и что помощь вам должна стать моим предназначением. Ты понял?

Карра будто громом поразило.

— Да. Да. Я убедил тебя. После ремонта ты будешь сражаться на нашей стороне.

Какая-то чудовищная сила мягко подтолкнула корабль. В иллюминаторе засияли звезды, и Карр понял, что громадный люк западни, поглотившей его корабль, распахивается.

Так глубоко в систему Карру поневоле приходилось путешествовать только в нормальном пространстве. Когда он видел берсеркера в последний раз, тот действительно летел в направлении безвоздушного астероида, даже не думая преследовать Карра.

Через пару часов после освобождения Карр оторвался от созерцания экрана локатора, подошел к внутреннему люку шлюза и простоял перед ним в раздумьях добрую минуту. Наконец, тряхнув головой, заполнил шлюз воздухом и вошел. Робот-пилот исчез, а с ним и образец ткани. Нигде не было видно ничего необычного. Карр сделал глубокий вдох, снова закрыл люк и подошел к иллюминатору, чтобы немного понаблюдать за звездами.

Сутки спустя он начал торможение, так что, когда часы сложились в следующие сутки, до дома было еще далеко. Карр ел, спал и разглядывал собственное лицо в зеркале. Взвесился и снова принялся разглядывать звезды, словно открывая их для себя заново.

Еще через двое суток его курс под действием гравитации изогнулся в тесную эллиптическую орбиту вокруг родной планеты. Как только она загородила его от астероида берсеркера, Карр включил передатчик.

— Эй, там, на Земле, добрые вести!

— Мы следили за вашим кораблем, Карр. В чем дело? Что случилось?

Поведав обо всем, он подытожил:

— Вот пока и все. По-моему, он действительно нуждается в ремонте. Если атаковать его двумя кораблями прямо сейчас, победа обеспечена.

— Да. — Радиоволны донесли до слуха Карра отголоски возбужденной дискуссии, потом его собеседник вернулся к микрофону. В голосе его зазвучали нотки тревоги. — Карр... вы все еще не заходите на посадку — наверное, понимаете все сами. Видимо, машина вам лгала.

— А, знаю. Даже поломка робота-пилота могла быть подстроена. Полагаю, берсеркера слишком изрешетили и он не дерзнул снова вступать в бой, вот и попытался пойти другим путем. Должно быть, напустил эту пакость в атмосферу моего корабля, а может, оставил в шлюзе.

— Какую пакость?

— Полагаю, какой-то свежевыведенный вирус, сконструированный так, чтобы иметь исключительную вирулентность в отношении ткани, которую я ему предоставил. Он думал, я помчусь домой во весь дух и приземлюсь до того, как почувствую симптомы болезни. Наверное, думал, что изобрел биологическое оружие, применил жизнь против жизни, как мы применяем машины против машин. Но чтобы вывести свои доморощенные вирусы, ему нужен был образец ткани; судя по всему, он не врал, косна говорил, что ни разу не брал в плен людей.

— Вы считаете, это какой-то вирус? И что он с вами делает, Карр? Вам больно? В смысле, больнее, чем раньше?

— Нет. — Карр развернулся вместе с креслом, чтобы взглянуть на собственноручно начерченный график, явно показывающий, что вес не только перестал снижаться, а даже восстанавливается. Перевел взгляд на собственное тело, на повязку у центра мертвенно-бледного, безобразного участка плоти. Он явно сократился, и по краям зарозовела новая, здоровая кожа.

— Так что же эта пакость делает с вами?

Улыбнувшись, Карр позволил себе высказать вслух растущую надежду:

— По-моему, она убивает мой рак.

Большинству людей война принесла не чудесные исцеления, а беспрестанное деформирующее давление, не ослабевающее ни на миг и ведущее к непредсказуемым последствиям. Под гнетом этой ноши некоторые отупели, снизойдя до уровня животных, а другие ожесточились, став не менее жуткими и непримиримыми, чем машины, против которых они сражались.

Но мне довелось коснуться нескольких редчайших человеческих разумов, истинных бриллиантов жизни, восставших навстречу труднейшему испытанию и достигших высочайших вершин человечности.

КАМЕННАЯ РОССЫПЬ

Земной космопорт Гоби был, пожалуй, величайшим во всех уголках Галактики, заселенных выходцами из Солнечной системы и их потомками; во всяком случае, так считал Митчелл Спэйн, за двадцать четыре года своей жизни перевидавший большинство этих портов.