Берсеркер - Безжалостный убийца (Берсеркер - 12)

- Эти башни, леди Женевьева, образуют западный фасад аббатства. Между ними расположен главный вход. Я проектировал их и руководил их строительством... Ну, если быть совершенно правдивым - а я хочу быть с вами правдивым, - это сделал мой тезка. Он жил даже раньше, чем человек, написавший слова этой песни. Но я полагаю, что могу совершенно честно и беспристрастно сказать, что я бы выполнил эту работу не хуже, а то и лучше, если бы у меня была возможность работать с настоящим камнем и известкой. Помните, я как-то уже говорил вам, что я архитектор?

- Да, помню. На самом деле мне кажется, что я могу вспомнить каждое слово, что вы мне когда-либо сказали. - Леди грациозно поднялась на ноги и глубоко, полной грудью вдохнула. - Но меня не отпускает ощущение, что мне следовало бы помнить больше, много больше. Я имею в виду - помнить о событиях недавнего времени. Очень важных событиях. И мне кажется, что, если я как следует постараюсь, воспоминания вернутся. Но...

- Но вы не уверены, стоит ли стараться?

- Да! - Леди Женевьева запнулась, потом шепотом добавила: - Потому что я боюсь...

Хоксмур легким движением выпрямился и теперь с нерешительным видом стоял рядом с Женевьевой.

- Если это доставляет вам такое беспокойство - не нужно торопиться, сказал он. - Не нужно заставлять себя думать об этом. Пожалуйста, позвольте мне принять на себя все заботы - хотя бы на какое-то время. Я буду считать это большой честью - право опекать и защищать вас во всем. Вы даже не знаете, насколько большой.

- Ну что ж, Николас, это большая честь для меня - находиться под вашим покровительством. Весьма вам признательна. - Женевьева протянула хрупкую изящную руку, и мужчина с благодарностью принял ее.

А что случилось после того, как их пальцы соприкоснулись, леди не помнила.

Из трех космических кораблей, входящих в состав эскадры, "Призрак" превосходил все прочие по размерам, скорости и огневой мощи. Эскадра все еще находилась на орбите Иматры, но премьер Дирак и его свита - экипажи кораблей, советники, телохранители и всяческие специалисты, включая Санди Кенсинга, - поспешно заканчивали приготовления к походу.

Один из кораблей Дирака, который ненадолго приземлялся на Иматру для переоборудования, снова поднялся на орбиту, где и присоединился к "Призраку" и второму кораблю сопровождения. Через несколько минут после его появления небольшая, но хорошо вооруженная эскадра без лишних церемоний устремилась прочь от Иматры, постепенно наращивая скорость. Эскадра двигалась к туманности Мавронари. Наиболее плотная часть туманности находилась отсюда на расстоянии нескольких световых лет, но до границ Мавронари можно было добраться от Иматры всего за несколько дней хода на сверхсветовой скорости. Эскадра Дирака удалялась от местного солнца, выискивая район - пустынный и достаточно спокойный в гравитационном отношении, - который мог бы спокойно стерпеть внезапное исчезновение трех кораблей из нормального пространства.

Правда, идеал в этом вопросе был недосягаем. Приходилось идти на некоторый риск; враг успел обеспечить себе слишком большое преимущество, и теперь его можно было нагнать лишь на сверхсветовых скоростях.

Впереди, по ходу движения маленькой эскадры, все еще виднелась похищенная биостанция. Правда, с этого расстояния станция уже сливалась в единое целое с огромной загадочной машиной, утащившей ее с орбиты.

Леди Женевьева обнаружила, что ее новый кавалер опять находится рядом. Теперь они прогуливались рука об руку. Леди не знала, как оказалась в такой ситуации, но, тем не менее на данный момент все обстояло именно так. Они гуляли по тому же поросшему травой внутреннему дворику, где встретились и где Николас пел для нее. С тех пор когда Женевьева сидела на скамейке, подернутое дымкой золотистое солнце поднялось не слишком высоко - должно быть, времени прошло совсем немного. Но между этими двумя моментами должен был существовать какой-то промежуток времени. Или все-таки не должен?

Несомненным было одно - за это время внешний вид Николаса Хоксмура успел измениться. Теперь его одежда смотрелась значительно роскошнее: это был уже не скромный наряд менестреля, но и на форму космического пилота она ничуть не походила. Леди еще раз искоса взглянула на своего спутника: интересно, у него и вправду волосы стали гуще или ей просто кажется?

Сейчас Женевьева могла прикоснуться к его руке, не навлекая на себя приступ беспамятства. Она и вправду к ней прикоснулась, и ничего не произошло. Но ощущения, вызванные прикосновением к предплечью Хоксмура и к ткани его рукава, были какими-то странными. Когда Женевьева задумалась об этом, ей показалась странной и трава под ее белыми туфельками, и прикосновения собственной одежды к телу, и ветерок, легонько гладящий лицо...

Шагающий рядом высокий мужчина поинтересовался:

- О чем вы задумались?

- О многом, - едва ли не шепотом отозвалась Женевьева. - У меня все еще остается много вопросов, которые я боюсь задать.