Берсеркер. Книги 1-11

Наверняка приняла меня за опытного человека, подумал Тадао. Но сейчас он чувствовал себя каким угодно, только не опытным. Сейчас молодому человеку казалось, что кратковременная учеба подготовила его лишь к одному: пониманию того, что он не готов к службе. То же относилось к большинству его товарищей и всей эскадрилье… может быть, за исключением командиров одной-двух машин.

Конечно, он не стал бы излагать свои жалобы и сомнения в присутствии корреспондентов и просто штатских. Это могло быть воспринято как желание удрать отсюда. А удирать он не хотел. Его место было здесь, среди членов экипажа, готовившегося драться бок о бок с экипажами других кораблей эскадрильи. Все это было очень просто и не имело никакого отношения к героизму.

Однако в мозгу Тадао продолжал пульсировать вопрос, не дававший молодому человеку покоя: «Черт побери, как люди, обычные существа из плоти и крови, могли думать, что они в состоянии один на один сражаться с машинами? С машинами, разработка и производство которых за прошедшие века были доведены до совершенства компьютерными мозгами еще больших машин, штамповавших их? С безжалостными машинами, единственной целью которых было убийство соларианцев?..»

Наибольшее преимущество людей в их борьбе с машинами заключалось в том, что члены одной команды до последнего момента стремились знать, что собираются делать коллеги. Даже тогда, когда для переговоров уже не было времени.

Умом он понимал, что это значит. Люди из плоти и крови были в состоянии выдержать бой, а иногда и выигрывать его. Если бы человечество могло придумать лучшие машины, оно имело бы даже некоторое теоретическое преимущество.

«Если бы человечество могло придумать лучшие машины…» В том-то и дело. То, на чем приходилось воевать, было далеко от совершенства.

Слишком от многого приходилось отказываться в целях экономии. Слишком долго соларианцы верили, что их «домашние миры» неуязвимы. И вот результат. Не корабли, а старая рухлядь…

Йори хотела понять, что испытывает человек в скафандре, когда садится в кресло боевого поста, пристегивается к нему и надевает шлем. Тадао попробовал объяснить, но вскоре сдался и сказал, что описать это невозможно.

— Как бы мне хотелось слетать на патрулирование! — с завистью промолвила Йори.

— Извините, это невозможно, — механически ответил Тадао.

Виртуальная реальность, создававшаяся шлемом, сильно отличалась от того мира, который легко постигался человеческими чувствами. У человека в шлеме зрение, слух и даже осязание сливались, затемнялись и переходили во что-то другое. Кое-кто говорил, что это похоже на сон, а другие заявляли, что описать такие ощущения невозможно. Значительное число людей вообще не могло их выдержать; именно этим объяснялся большой отсев на ранних стадиях обучения.

В принципе эти ощущения сухопутные штатские могли испытать во время игры, но только в принципе. Когда ты знаешь, что это игра, это одно, но если от этого зависит целость твоей собственной шкуры…

* * *

Адмирал Негьюэнс был настроен решительно и намеревался при первой же возможности нанести врагу сильный удар.

Теперь он безраздельно командовал соларианским флотом, называвшимся Шестнадцатым тактическим соединением. Номинально он подчинялся адмиралу Боумэну, но Боумэн, флагман которого составлял ядро Семнадцатого соединения, был далеко и мудро воздерживался от попыток лезть в дела Шестнадцатого.

В настоящий момент соединение Негьюэнса маневрировало в подпространстве, более или менее сохраняя строй. Для страховки «Жалящий» и «Рискованный» окружали корабли конвоя. Его соединение, что должно было нанести удар при первом появлении врага, находилось примерно в одном дне лета до Фифти-Фифти — аванпоста, который адмирал должен был защищать.

Семнадцатое тактическое соединение, ядром которого был отремонтированный корабль-носитель «Ланквил», несший флаг адмирала Боумэна, оперировало на большем удалении от приближавшегося флота берсеркеров. «Ланквил» нес одну эскадрилью истребителей, две эскадрильи бомбардировщиков и одну штурмовиков общим числом семьдесят пять малых боевых кораблей.

Боумэн, командовавший всей операцией, хотел держать «Ланквил» в резерве. Этому научил его горький опыт Азларока, когда адмирал стянул все силы в один кулак и оказался беззащитен перед контратакой.

Разведчики обоих соединений соларианцев постоянно находились в космосе и планомерно обшаривали пространство. Поиск велся непрерывно — за исключением тех моментов, когда космическая «непогода», проявлявшаяся в возмущениях туманностей вселенского масштаба, делала шансы на успех проблематичными. В целом Залив считался местом довольно спокойным, но захватывающие дух бури были здесь самым обычным делом.

Но даже в самую лучшую погоду обнаружить большой флот кораблей или машин в огромном пространстве было не легче, чем обнаружить пресловутую иголку в стоге сена.