Берсеркер. Книги 1-11

— Ну, они умоляют нас — если это слово тут годится — продолжать борьбу даже в том случае, когда кажется, что шансов на успех нет. Впрочем, они делают это всегда. Можно подумать, что у нас есть выбор. Наш общий враг не таков, чтобы с ним можно было сторговаться и подписать договор. Но сегодня в заявлении кармпан мне почудилось нечто новое. Кажется, они думают, будто нашли способ управлять ходом событий.

— Управлять? Как?

— Понятия не имею. Они говорят, что нужно пустить историю по параллельному руслу. Якобы после этого события пойдут в нужном нам направлении.

Они озадаченно смотрели друг на друга с голографических экранов.

— То есть мы должны найти некий параллельный ряд исторических событий?

— По идее, да.

— Ну, если речь идет о кармпанской истории, то все бесполезно. Для соларианцев она — тайна за семью печатями. О да, они допустили нас в свои архивы. Но…

Кто-то вспомнил о недавнем визите адмирала Боумэна, просившего о помощи и на все лады расхваливавшего Хайпо. Но премьер напомнила спросившему, что Боумэн вернулся на свой флагман и находится в дальнем космосе.

Председательствовала сама премьер, скромно одетая, с серебристыми волосами, стянутыми на затылке.

Последние месяцы она провела в подземном убежище, из которого и вела сегодняшнее совещание. Это было ей не по нраву, но что делать? Зал бункера вдвое превышал размеры ее кабинета на поверхности. Правда, здешние окна были совсем другими. Это убежище, к которому вели извилистые тоннели, располагалось где-то под Альпами. Где именно, знали очень немногие.

На полноразмерных голографических экранах красовались великолепные цветы и растения. Идея заключалась в том, чтобы таким образом создать имидж полностью уверенного в себе человека. Сочные, полные жизни растения стали чем-то вроде фирменного знака премьера. Они должны были напоминать премьеру и ее аудитории, что именно от этих последних зависит не только существование человечества, но и всей жизни на Млечном Пути.

Композиция была составлена чрезвычайно искусно. Некоторые цветы существовали в природе, но большинство составляли образцы из банка графических изображений.

Когда наступало время обращения к народу, премьер либо стояла, либо в непринужденной позе сидела на балконе. Позади нее сияло голубое альпийское небо — разумеется, свободное от бурых защитных полей.

Иногда — но не сегодня — она предпочитала, чтобы потомки землян, проживающие в отдаленных мирах, до которых эта передача дойдет лишь через несколько дней (если не недель), видели осажденную Землю, облаченную в камуфляжную форму.

Честно говоря, она была близка к тому, чтобы обратиться с воззванием ко всем соларианцам, где бы они ни жили, собраться вместе и защитить Планету-Колыбель. Но на эффективную помощь можно было рассчитывать лишь в том случае, если будет выиграна битва за Фифти-Фифти.

Если же она будет проиграна, никакая помощь не успеет прийти вовремя.

Рядом с ней находился секретарь по военным делам (штатский), представлявший точку зрения армии.

Ряд других важных лиц, принимавших участие в совещании, также провели последнее время в секретных бункерах. Некоторые были там и сейчас. Никому из них не нравилось сидеть глубоко под землей. Никто не был уверен, что от этого будет хоть какой-нибудь прок, если орды берсеркеров в конце концов нагрянут в «домашние миры».

И больше всех была недовольна премьер, сидевшая под Альпами.

— Диаметр Земли составляет всего тринадцать тысяч километров. На какую глубину следует закапываться? Интересно, мы уже добрались до середины?

— Нет, мэм, — донесся смиренный ответ.

— Если всех сидящих в бункерах не станет — что ж, невелика потеря. Незаменимых нет.

И все же на других «домашних мирах» спешно строились такие же бункеры.

Через несколько дней после нападения берсеркеров на Фифти-Фифти до Земли дошла весть о том, что Хайпо удалось точно предугадать все подробности этого налета.

— Яманим был прав. Его чокнутый гений, командор Р, и ее машины были правы.

И премьер, к счастью для собственного политического будущего, тоже оказалась права, поверив в возможности разведки. Кажется, огромные затраты на создание новой сети сбора информации начинали окупать себя.

А на Юхао, в помещении Хайпо, как всегда, люди и машины трудились в поте лица.

— Дал бы ты отдохнуть своему органическому мозгу, — мягко советовала машина своему оператору.

— Оставь в покое мой органический мозг. Лучше скажи, чем его занять.

И работа продолжалась.

Дешифровальные компьютеры, непревзойденные специалисты в своей узкой отрасли, пытались раскрыть случайные процессы, которые их оппоненты-берсеркеры использовали для постоянного изменения своих шифров.

Одна из таких машин в поисках более конструктивного подхода заметила своему хозяину, что теоретически в один прекрасный день можно будет предсказать следующий вариант шифра берсеркеров еще до того, как этот вариант будет выбран.

— «В один прекрасный день…» Очень обнадеживающе. А сейчас ты можешь что-нибудь предложить?

— Прямо сейчас? Не могу.

— Так я и думал. Ладно, продолжаем работать!