Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия [СИ]

— Вы, генерал, были моей целью два года назад в Брюсселе на четырёхстороннем саммите. Вспомнили саммит? А? Ваша фамилия Муссолини. Вы двоюродный внук того Муссолини… Бенито слушал с застывшей сигаретой в зубах. Аркадий копался в папке с бумагой и карандашами. Скорцени привстал и, подавшись вперёд, запоминал слова.

— И? — прервал затянувшуюся паузу Муссолини, осыпав столбик пепла с сигареты.

— Вашу ликвидацию отменили после вашей драки с американцами. — Вова сел на пластиковое кресло и закинул нога за ногу. Наклонился в сторону Муссолини и отчётливо произнёс:

— Можете не верить, но вы понравились моему шефу из Ми-6. Помните, в Брюсселе, в кафе у вас над головой разбилось стекло? Это была пуля моего напарника. Я дал отмену операции в последнюю секунду. Вам везёт по жизни с вашими мордобоями, Муссолини. Вы не обижайтесь…

Итальянец ошарашено глядел на художника Вову. Сказал:

— И вы стали художником?

— После некоторых событий, да. И знаете, я теперь живу. А раньше — функционировал.

— Да вы, собственно, давайте ближе к столу, — проговорил изумлённый деталями из прошлого Муссолини. Скорцени торопливо пододвинул бутылки, опустился в кресло рядом с Вовой-Уолтером и они принялись за пиво.

— А вы не задерживаетесь в Киеве? — спросил англичанина Бенито. — Нехорошие слухи бродят по городу.

— Плевали мы на слухи. Мы знаем, что взрыв будет. И мы хотим его запечатлеть на полотне. Как идейка? — Отпил пол бутылки и посмотрел на итальянца.

— Да никак, — ответил тот. — Если надо — рисуйте. Смотрите только, чтобы он вас не нарисовал. И вы не очень верно представляете себе последствия ядерного взрыва. Впечатлений может оказаться слишком много.

— Для художника много не бывает, — ответил Аркаша. — В смысле впечатлений.

— Может быть, вы и правы, — махнул рукой Бенито. — Рисуйте хоть в самом эпицентре. Но прежде я хотел бы увидать "Приключение итальянцев в "Экспрессе". Аркадий, где обещанный шедевр?

— Скоро будет готов и найдёт своего хозяина. Прорабатываю детали. А они что, закончились?

— Продолжаются, уважаемый, продолжаются… Вы же видите, как кругом весело. Наш друг из домика белого цвета не даст усохнуть от скуки. Соединённые Штаты ввели особое положение в стране и, похоже, в мире. Только что. — Итальянец указал на телефон, как на источник информации. Добавил: — Вот мы тут со Скорцени от этого приключения прямо чуть под стол не упали. Хорошо, что вы подошли. Да, — повернулся к майору, — а как Великобритания? У вас там оочень тонкие политики и хорошо дружат с Большим Братом. Она, родимая, ничего не ввела?

— Бхутхылочки шапхгать можна!

У стола стоял бомж с мешком.

— Весело живут в белом домике.

— Любезный, неужели стеклотара приехала?

— Я из Уэльса, — сказал Вова-Уолтер.

— Впхгок бехгем.

— А что, есть разница?

— Берите, пожалуйста, — разрешил Скорцени.

— Уэльс всегда хотел стать самостоятельным, неужели вам неизвестно?

— Первый раз слышу.

— Конечно, какой-то там Уэльс! Вот Украина и Россия — это темы. А Уэльс… Что за Уэльс? — сказал Вова-Уолтер и погрузился в пиво.

— Я буду рисовать, — сказал Аркадий и вытащил лист ватмана. — Меня чутьё не подводит. Будет сногсшибательный портрэт номер два.

— Ну, если Уэльс не Великобритания, тогда майор давайте выпьем, — сказал Муссолини и оглядел стол. Крикнул: — Эй, гарсон, бармен, официант, где вы?

Перед итальянцами вырос шустрый хозяин столика.

— Что изволите-с?

— Пиво, уважаемый, имеется?

— Да-с…

— Десять ящиков.

Хозяин столика секунду глядел на Муссолини. Выдавил:

— Десять? Ммм… (20*20=400!) Кхм… (400*20=8000 евро!) Минуточку!!! — И умчался в глубину своих торговых апартаментов.

— Ого, — сказал Аркаша. — Опять массовый запой?

— Нам ещё не хватит, — сказал Муссолини. — Я знаю когда, где, с кем, и сколько. Сейчас надо много.

Рисковый продавец пива, не переводя дыхания, принялся ставить упаковки возле столика. Выложил все ящики и одну бутылку поставил на стол. "Это от фирмы!" — и стал вытирать пот. Муссолини отдал ему шестнадцать розово-фиолетовых бумажек. Аркадий проводил деньги взглядом.

— Мда, — сказал. И взял пиво.

Зазвонил спутниковый телефон. На проводе был Дубина.

— Вы где? — спросил.

— В центре Крещатика проводим круглый стол, — ответил Муссолини. — Присоединяйтесь, полковник. Если, конечно, у вас не назначено рандеву с личностью, собирающейся всё ликвидировать.

— Он мне звонил, — сказал упавшим голосом Дубина.

— И что?

— Есть кое-что. Но пока ничего.

— Я знаю. Всё в пределах алгоритма. Комедия финита де ля. Наши координаты — сто шагов на запад от входа в метро Крещатик.

— Он пожелал мне крепкого здоровья. Мы уже ничего не успеем сделать, если бы и имели сведения об Объекте. Все мои люди в метрополитене.

— А мы на Крещатике. Вы знаете, полковник, великолепный вечер. Он сегодня, кстати, самый длинный в году. Не пропустите мероприятие. Аркадий уже приготовил кисти и точит карандаши.

— И Аркаша с вами?

— Не только он. Есть даже представители дружественной части Великобритании. Дубина, не валяйте дурака. Круглый стол ждёт вас.

— Мда, я слышу даже по телефону, что он и, правда, круглый.

— Ещё какой круглый! Верно, Скорцени?

— Да, шеф!