Беру тебя напрокат

— Думаешь, фигура — единственное, что представляет в тебе интерес?

Она опускает голову, на ее лицо набегает тень смятения, неуверенности. Я на мгновение даже глазам своим не верю. Ведь это и правда не вяжется: Ника и какая-то неуверенность. Мне всегда казалось, что она считает себя королевой «Ютуба». Звездой. А теперь я вижу перед собой девчонку, которой отнюдь не чужды волнение и комплексы.

Я поддаюсь порыву — мягко приподнимаю Никин подбородок пальцами.

Как же мне хочется ее поцеловать! Как же хочется…

Наши взгляды снова встречаются. Ника смотрит на меня с напряжением, но руки моей не отводит.

— В первую очередь, мне нужны твои обаяние и харизма, — говорю я. — Во вторую, артистизм. А вот всякая обнаженка мне на канале на фиг не сдалась. Мои подписчики приходят за другим.

— Ты недооцениваешь обнаженку, — говорит она со вздохом. — Меня до того, как я стала пихать везде пикантные кадры, почти не смотрели.

— Ты была новичком. Новичкам всегда трудно привлечь к себе внимание.

— А может, у меня все-таки дефицит харизмы, — возражает она с тихим застарелым отчаянием.

У меня от ее интонации дыхание перехватывает. Мне кажется, или Ника пустила меня в тот уголок души, в который еще никого не пускала? В уголок сомнений и самоедства.

— Все в порядке у тебя с харизмой, — терпеливо возражаю я, сердце в этот момент стремительно затапливает теплом. — И ты замечательно держишься перед камерой, так что тебе необязательно раздеваться, чтобы привлечь внимание.

Сначала она будто не верит в мою искренность, а потом смотрит с щенячьей благодарностью.

— А еще тебе, кстати, повезло с мимикой, — добавляю я. — Она у тебя живая и залипательная, потому на тебя можно смотреть часами — и ни капли не надоест.

Ника смущенно розовеет, театрально хмурится.

— Ну все! Хватит меня обсуждать. Что ты хочешь, чтобы я надела?

— Выбери сама. Главное, чтобы в твоем наряде было чуть больше загадки. Нам, парням, чтоб ты знала, даже приятней, когда, глядя на девушку, надо чуть дофантазировать.

С подносом в руках подходит Женька, нерешительно застывает рядом с нашим столом.

— Можно к вам?

Ника бросает на меня вопросительный взгляд.

— Конечно! — Я быстро встаю и отодвигаю для Жени стул. Меня переполняет непривычная эйфория, и чертовски хочется быть галантным.

Женька садится, расставляет на столе все свои тарелки, а потом смотрит на меня с мольбой:

— Никит, а можно тебя попросить кое о чем?

— Валяй, — киваю я. — Я с удовольствием помогу, если это в моих силах.

Женька приободряется:

— Мне в художке задали нарисовать серию портретов. Я попросила твоего Валеру позировать, но он сказал, что времени нет. Ты не мог бы устроить ему перерыв хотя бы на полчаса, чтобы я смогла его нарисовать?

— А когда именно он тебе нужен?

Она разводит руками:

— Я готова рисовать в любое время.

— Хорошо! После полудня Валера будет в полном твоем распоряжении.

— Здорово! — Женька подпрыгивает от радости и едва не опрокидывает свои тарелки.

Ника чуть улыбается сестре, а потом смотрит на меня с признательностью. И мне так хорошо от этого взгляда, что даже не по себе.

***

Прося Нику одеться приличней на экскурсию, я немного лукавил. Вовсе не формат моего канала меня волновал. В первую очередь, я беспокоился о себе. Мне не хотелось ездить по Мессине с перманентным стояком.

Ника прислушалась к моему совету и переоделась. Но лучше бы она этого не делала.

Когда мы встречаемся на причале, на ней желтое платье длиной до середины бедра. Подол этого платья треплет ветерок, и мне то и дело кажется, что его очередной порыв таки продемонстрирует всем вокруг Никины трусики. Мне, кстати, очень интересно, какие они: с кружевом или без. И, конечно, я отчаянно фантазирую о том, как мои руки по-хозяйски ныряют под желтый подол и творят там всякие непотребства.

Хм… А ведь это, наверное, удобно — иметь такую девушку как Ника. С Маринкой мне приходилось неделями практиковать воздержание. Неделями! А с Никой не надо отказывать себе в удовольствиях: можно ездить по миру вместе и каждую свободную минуту проводить в постели.

Я очерчиваю взглядом аппетитные Никины изгибы и невольно вздыхаю. Рядом с ней у меня бы нашлось много свободных минут. Да, очень-очень много.

— Тебе не нравится мой новый наряд? — превратно истолковывает мой вздох Ника, щеки ее вспыхивают предательским смущением.

— Нет, что ты, — бормочу я, отводя взгляд. — Очень миленькое платье.

Чтобы немного отвлечься от пошлых фантазий, включаю камеру. В конце концов, я человек цивилизованный. И вполне могу подождать до вечера. А вот вечером я оторвусь. И, клянусь, в этот раз меня ничто не остановит: ни качка, ни пожар, ни чокнутые деды. И даже если Ника сегодня опять наклюкается, я все равно затащу ее в постель. Больше у меня нет сил корчить из себя джентльмена, нет сил играть в благородство.