Берзарин

Энергии в мышцах прибавилось. Берзарин и его напарник Подкуйко не чувствуют тяжести, преодолевая с «максимом» неровности льда и лужи. Не угодить бы в полынью! Ленту с патронами Петр перебросил через плечо, они ее продернут, когда придет момент, руки схватят рычаги. Мешки с песком скользят впереди. Они пригодятся в зоне прицельного винтовочного огня — проверенная защита от пуль на голом месте.

Поблизости разорвался снаряд. Недолет, а потом перелет. «Ложись!» — крикнул Петр, прижав Колину голову вниз. Сделано еще несколько шагов. Трещат под ногами, колышутся глыбы льда, встают торчком. Хлещет вода. Но преодолели опасный участок, и вдруг какая-то сила создала инерцию скольжения, а там — небытие. Тяжелую станину, щит, ребристый ствол пулеметчики не удержали, вода их проглотила… Сами чудом уцелели. И даже спасли коробки с лентами.

Командир роты при таком несчастье обошелся без матерщины — выдержанный был человек, распорядился:

— Вон санки, берите гранаты. Правее держите, там Кантемиров. Действуйте в его штурмовой группе.

Бесагура Кантемирова Коля знал, а Петя с ним даже немного дружил. Осетин-горец. «Чин-чинарем! Учиним! — крикнул Бесагур. — Скалы? Не страшно! Возьмем», — пояснил он Берзарину и Подкуйко их задачу. И добавил: «Только не отставайте!»

В группе Бесагура Кантемирова веревки, ножницы для резки проволоки. Он торопил. На них накатывают, выбиваясь на первую линию, красноармейцы 91 — го полка. Люди эти дрались в Крыму, знают, что такое Чонгар, Перекоп. До крепости уже рукой подать. Форты гремят, их освещают зарницы выстрелов. По пространству мечутся снопы света крепостных прожекторов. Атакующие обозначили себя линией огненных вспышек. Раздался рев тысяч глоток. Этот шум создали возгласы «ура!». Артогонь на пол минуты прекратился, но краткая пауза прервалась треском винтовочного и пулеметного огня. Проволока! Надо бросать гранаты, рвать ее. А где Кантемиров? Он, как ящерица, вильнул вверх по отвесной скале.

— Бесагур! — закричал Николай. Сильные руки Петра подняли его. В руках — конец веревки. Он не успел опомниться, как оказался вместе с Петром на бетонной тарелке у пушек. Тут все решают секунды. Курсанты сапогами громили орудийную прислугу у пушек, работали прикладами, штыками и фанатами… По улицам города бежали от дома к дому, сметая все препятствия, перескакивая через трупы убитых. Раненых матросов добивали. Мятежники отбивались. Обнаружилось, что и у стен кафедрального собора было безлюдно. Николая догнал Петр. Держа в левой руке винтовку, а правой вытирая лицо, заговорил: «Там, за углом, я заколол двоих!» Петр показал маузер, снятый с убитого моряка.

По пути в казарму Николай, взглянув на приятеля, изрек:

Нет больше Трои,
Нет больше троянцев.

Петя грустно улыбнулся. Из Гомера? Троя… Троя… Десятилетняя Троянская война. И все-таки ахейцы взяли Трою. Микенский царь Агамемнон победил. Это было более трех тысяч лет назад. А мы, в своей Троянской войне, победили свою Трою за десять дней. Всего за декаду. Кажется, срок короткий. Но с ума можно сойти.

Взвод, как и было условлено, собрался у пирса. Здесь подавили две пулеметные точки, но убитых валялись десятки. Особенно яростные схватки произошли на Якорной площади, там скопились мятежники, некоторые были уже обезоружены, но их убивали прикладами и штыками, они падали, хрипели, пытаясь что-то произнести.

Меньше жертв было на кораблях. Экипажи сообразили, что они спасутся, если затолкают в трюмы или даже убьют заводил мятежа. А потом сдадутся на милость победителя. Так и сделали, и потерь у них было меньше. Командный пункт Тухачевского находился в Ораниенбауме. Он поддерживал с командирами связь через посыльных. Была и проводная связь, но ее скоро нарушил артобстрел. Посыльные пропадали. Но командарм и без донесений знал, что происходит в войсках. Судил по тому, как меняется режим огня. Прекратились взрывы фугасов. Значит, части уже в городе. Смещается треск винтовок к центру города. Следовательно, бой затухает. Кронштадт в наших руках. И командарм, соблюдая необходимые формальности, собственноручно написал приказ. Зафиксировал факт, что 17 марта, в 21 час 50 минут, как и планировалось, войска 7-й армии полностью овладели крепостью, батареей Риф, а также всем островом Котлин.

Требуя быстрейшего завершения операции, приказ командарма имел и такой пункт: «Жестоко расправляться с мятежниками, расстреливать их безо всякого сожаления… пленными не увлекаться».

Приказ лишь отразил реальность. Развязав бойню, кронштадтцы поставили себя вне закона. А это для них означало, что в случае поражения их неотвратимо ждет смерть. Тухачевский дал санкцию на то, что осуществлялось и без его санкции. Будь он агитатором политпросвета, он, возможно, поступил бы иначе. Но он был командармом, которому государство вручило оружие. И он им распорядился по законам логики: «Зуб за зуб, а за око — голову!»