Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

– Почему только? Актуальные тоже имеются. С тех пор как стало модно хулиганить, от подражателей, Борис, отбою нет… Какая рифма к слову «хулиганить»? Что лучше – «цыганить» или «поганить»? Ладно, хватит! Давай-ка быстро решай: делаем трехминутную остановку или нет? Хочешь выйти, поболтать, жалобы послушать?

– Да ну их…

– Вот это правильно. Как говорил старик Вергилий: «Они не стоят слов, взгляни – и мимо». Мы лучше к настоящим художникам поедем.

Лифт приближался к темному отверстию шахты.

– Смотри, смотри! – внезапно закричал Синькин.

– Куда?

– Да вон же!

Беда пригляделся. Возле самых перил спиной к ним сидел за мольбертом коренастый бородач в соломенной шляпе. Он не спеша писал пустынный пейзаж со скалами. Пустыня была серой и, что называется, безвидной, но на холсте она переливалась синевой с красивыми всполохами желто-красных огней.

– Кто это?

– Не узнал? Ну ты даешь! Клод Моне собственной персоной.

– Он что, нас не видит?

– Он вообще ничего не видит уже сто лет, кроме своей картины. Увлекся.

Лифт вошел в вертикальную шахту, пробитую в скале между девятым и восьмым кругами.

Глава 16 Операция «Репка»

Про Илью Ильича Пухова всю жизнь говорили: у него шило в заднице.

Началось это еще в первом классе, когда белокурый ангелочек Ильюшечка стал приносить в дневнике замечания вроде «вертелся», «болтал с соседом», «корчил рожи», а чаще всего – «показывал язык». Выговоры на гиперактивного ребенка не действовали. Спросит его, бывало, учительница: «Пухов, у тебя что, шило в заднице?» – все заржут, а Ильюша в ответ только высунет язык да как даст учебником по голове соседу!

Наряду с непоседливостью рано проявился у Пухова и талант рисовальщика, причем с явной склонностью к карикатуре. Будущий художник начинал свой творческий путь с очень злых и очень похожих шаржей на одноклассников. Его много раз били, отбирали карандаши, рвали рисунки, но карикатуры от этого становились только выразительней. Все время упражняясь в рисовании шаржей, Илья успешно закончил художественную школу, потом училище, однако профессиональным карикатуристом так и не стал. Потребность в сатириках при развитом социализме была совсем небольшой, да и самому Пухову не очень-то улыбалось всю жизнь обличать подхалимов и стиляг. К тому же у него имелось другое, куда более востребованное увлечение. Он с детства обожал рисовать битвы – с краснозвездными самолетами, орудиями и танками, поливающими огнем немецко-фашистских захватчиков.

Это увлечение высоко оценил подполковник Сергеев – ветеран войны и замполит гвардейского бронетанкового дивизиона, в котором довелось служить рядовому Пухову. Надо сказать, что благодаря своему таланту и покровительству подполковника настоящей службы Илья даже не понюхал. Способного солдатика сразу бросили на оформление наглядной агитации, а по ночам он, озадаченный замполитом, корпел над эпическими полотнами, представлявшими сражения Великой Отечественной войны. Его произведения украшали Ленинский уголок части, парадную лестницу местного ДК, квартиры офицеров, а также в обязательном порядке дарились заезжему начальству. За три года Пухов, как говорится, насобачился. Он мог на спор с закрытыми глазами нарисовать «тридцатьчетверку», «тигр» и даже немецкое самоходное орудие «Фердинанд». Правда, ни в армии, ни позже в институте он так и не сподобился прочесть ни одной книги по военной истории, и потому знатоки часто находили у него досадные ошибки. Но дело свое он любил. Врожденные пуховские легкость и ехидство как бы уравновешивались тяжестью и серьезностью производимых им батальных полотен.

Достигнув зрелости, Илья Ильич на время поутих и остепенился. Он вступил в Союз художников, получил премию на республиканском конкурсе и даже купил автомобиль. Карикатуры были заброшены, но легкость и ехидство никуда не делись. Словно пар в котле, они постоянно искали выхода и в конце концов нашли: годам к сорока Пухов приобрел в городе известность как крупный мастер дружеского розыгрыша. «Слыхали, что Илья Ильич отмочил? Вот ведь шило в заднице у человека!» – снова послышалось в Прыжовске.

От пуховских шуток пострадали, кажется, все без исключения местные художники, а также значительная часть членов других творческих союзов – журналистов, писателей и композиторов.

Председателю Редьке он как-то привез из заграничной командировки горшок с удивительным цветком – амазонской фуксией – и объяснил: сие влаголюбивое дитя тропиков нужно поливать не реже трех раз в день. О том, что фуксия была искусственная, Геннадий Андреевич догадался только недели через три.