Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

– Да какими такими художественными? – воздел руки Шашикашвили. – Может, нам памятник этому бесу поставить?

– А почему бы и нет? – повернулся к нему председатель. – Хорошая идея. Молодец, Шалва! Вношу предложение: воздвигнуть Кондрату Евсеичу памятник в виде черта.

– С ро… с рогами, – добавил сквозь слезы Пухов.

Он понемногу приходил в себя, хотя продолжал трястись всем телом.

– А из чего?

– А из де… из дерьма.

– Правильно! – горячо поддержал предложение Сенокосов. – Соответствует уровню продвигаемого им искусства.

– Гм. И где материал возьмем?

– Не про… не проблема. Мир не без добрых людей. Полгорода б-баночки принесет, только свистни.

– «Краудфандинг» называется!

– Не ум… умничай! С мира по нитке – вот как это называется.

– Нет, Илья Ильич, с мира по какашке – это не дело.

– Это мертвому припарки!

После бурного, но непродолжительного обсуждения идея фекального монумента была отвергнута.

– Несолидно, нестойко, не все поймут и вообще недостойно советского художника, – подвел итог Редька. – Но саму идею сатирического монумента следует поддержать. Нам, товарищи, нужна агитация до того наглядная, чтобы народ с первого взгляда все понимал. Вот и думайте – что ясней всего?

– Так пусть и будет черт с рогами! Куда наглядней?

– Побыстрей бы поставить…

– Шалва, а у тебя Хорунжий сохранился? – спросил вдруг Сенокосов.

– Вот, правильно! – кивнул председатель.

– Точно! Чем мы хуже московских? – догадались художники. – Как они тогда с Колумбом, а? Раз-два – другая голова, и он уже не Колумб, а Петр…

– Сохранился, конечно, что ему сделается, – отозвался Шашикашвили. – Туловище в мастерской стоит, а новую башку я за два дня слеплю по фотографиям. Вот и Илья Ильич поможет, он теперь беса лучше всех в лицо знает. Поможешь, Илья?

– П-помогу, – ответил Пухов сквозь слезы.

– Ну нет, – поднялся вдруг во весь свой немалый рост Шаманов-Великанов. – Не дело это – такой монумент поганить. Мосей Елисеич первым по Ловче прошел до самых верховьев. Соляную варницу построил, острог. С него тут жизнь началась, а ты рогатого с его памятника слепишь? Не допустит казачество!

– Леха сам казак…

– И сам казак, и другие вступятся. Харитона только свистни…

– Вот ведь дьяволы какие упрямые!

– Сам ты дьявол, а мы православные! Казак в Бога верует, а не в синагогу с магогой.

– Ладно-ладно, сядь! Хорошо, не быть Хорунжему чертом, – быстро решил Редька. – Шалва, а из резины можешь отлить?

– Попробую.

В конце концов было решено, что прямо возле ПДХ появится резиновый Синькин – изготовленный из автомобильных покрышек и прочих бросовых материалов, но ростом не меньше двух метров.

– Главное – сходства побольше, сходства! Мы же реалисты, черт побери!

– Поберет, если звать его будешь.

– Ты за сходство не пе… не переживай.

– А где поставить?

– Да прямо тут, на берегу, у пляжа, где народ отдыхает.

– И чтоб надпись была: «Дай черту по рогам».

– А рядом чтобы ду… дубина лежала.

– Какая еще дубина? Бита, что ли, бейсбольная?

– Не б-бита! Не бита! Нам чужого не надо. Дубина народной войны. Б-богатырская и суч… сучк… сучковатая.

– Братцы, идите сюда! – крикнул вдруг вышедший покурить на балкон Сенокосов. – Смотрите, кто к нам пожаловал. Администрация!

– Ну что я говорил: мы заставим себя услышать, – кивнул Редька.

Все высыпали на балкон над главным входом.

Возле ПДХ стояла черная машина, из которой выбирался приземистый мужичок с крошечной, похожей на соплю, рыжей бороденкой.

– Это кто ж такой? – почесал затылок Шаманов. – Вроде не было такого глиста.

– Здравствуйте, уважаемые! – развязно поздоровался новоприбывший. – Позвольте представиться. Я новый министр культуры Прыжовского края, и называть меня вы можете по должности: господин министр.

Все молчали. Пухов хотел ввернуть какое-то ехидное словцо, но забуксовал и только повторял: «И ху… и ху…»

– Граждане, вы что, оглохли от радости? Где хваленое прыжовское гостеприимство? Где хлеб-соль, понимаешь? Почему в дом не зовете?

– Говорите оттуда, – сухо откликнулся председатель. – Ближе лучше не подходить. Небезопасно.

– Ага, вот вы, значит, как? Ладно, можно и отсюда. Слушайте важную информацию, переходящую в срочную эвакуацию, хе-хе. Короче, сегодня прошло заседание тройки министерства культуры в составе министра, директора арт-центра и генерального контент-девелопера. Обсуждали состояние ПДХ, то есть того здания, в которое вы меня не пускаете. И правильно не пускаете, граждане! И правильно говорите, что у вас там небезопасно! Дом ваш признан аварийным, и вам следует немедленно его покинуть, а то обвалитесь вместе с балконом к чертям свинячьим, отвечай потом за вас!

Художники ахнули. Наглость рейдера переходила все границы.

– И ху… и ху… – тужился Пухов. – И ху…

Сенокосов, забыв про палку, рванулся в зал, подбежал к столу президиума, ухватил пластиковую бутылку воды «Священный источник» и, бегом вернувшись на балкон, запустил ее в голову господину министру. Тот ловко увернулся и нырнул в машину.

– Не шалите! – погрозил он пальчиком из окна. – Значит, завтра в семь утра доставят экскаватор. И чтобы к этому времени ни одним Леонардо здесь даже не пахло! Тимоша, трогай!