Бес. Оруженосец поневоле

Кулебяка с начинкой из капусты и печени и запечённая щука с хреном были изумительны. Алекс, поначалу скептически оценившая свои силы при виде щедрых порций (к тому, что в местных трактирах посетителей кормили, как на убой, она ещё не успела привыкнуть), даже не заметила, как съела всё. И сейчас чувствовала себя колобком. Большим, довольным и ленивым колобком.

Рауль отлучился во двор, и заскучавшая девушка снова начала прислушиваться к разговору за соседним столом. Сейчас там шла речь о политике. Мужики обсуждали, станет ли Вендан воевать с Иц-Кармашем, учитывая напряжённые отношения между конгломератом и расположенным на материке королевством, и запрет на экспорт зерна и импорт железной руды, продлённый соседями два луча назад.

— А я вам говорю, не полезут они! — ярился один из спорщиков, косматый бородач. — Вякать будут, дескать, Вендан незаконно присоединил эльфятник двести лет тому назад. Всё никак не угомонятся!

— Так в Иц-Кармаше своих Дивных хоть граблями собирай, — прогудел мужик, сидевший к Алекс спиной. — Никак, хотели и тут закрепиться, а Элвейнорэ нас выбрало. Ну, ещё запретят что-нибудь, потом разрешат. В первый раз, что ли? Уж какой год бодаются верхние власти, наши с ихними, пока не воюем же.

— Так то пока, — хмыкнул скептически настроенный третий собеседник, худощавый и остроносый. — Слухи ходят, что пиратов они подначивают. И недовольства будоражат. Ну, чтоб клин вбить в конгломерат.

— Тю, так знамо дело, пираты им выгодны! — подтвердил бородатый. — Корабли грабят, висельники энти. Торговля на спад, а у нас налоги растут. Верхушка-то свою выгоду всегда получит, не чужих, так своих, ровно овец, стрижёт. Ещё эти своими торговыми эмбаргами давят. Но воевать не будут, нет. Не выдюжат.

Умное слово «эмбарго» бородач произнёс едва не по слогам, явно красуясь образованностью перед собеседниками. Алекс держалась изо всех сил, чтобы не встрять в чужой разговор. Про давний вялотекущий политический конфликт Вендана и Иц-Кармаша она во время своего «экспресс-курса по знакомству с миром» тоже почитала, провела аналогии с земным и могла уверенно подтвердить, что открытой войны не будет: всё ограничится санкциями, причём вводить их Иц-Кармаш, безосновательно считающий себя местным «мировым жандармом», будет до определённого предела. Но бородач, заметивший, как жадно она прислушивается к спору, гостеприимно махнул рукой, приглашая за стол.

— Парень, иди к нам, — позвал он. — Вижу, греешь уши, так скажи, чего думаешь-то. Может, слышал чего. К нам-то сюда новости с опозданием приходят.

Вернувшийся Рауль от самой двери услышал звонкий голос Беса, вовсю рассуждающего о том, почему Иц-Кармаш не решится на открытый вооружённый конфликт с Венданом и не будет вводить максимально болезненных запретов.

— Смотрите, уважаемые, вариант с жёсткими санкциями в отношении Вендана кажется сладким и гладким, — вольготно откинувшись на спинку стула, заявил оруженосец, успевший за несколько минут стать центром всеобщего внимания. — А если копнуть глубже, выясняется куча неприятных вещей. Начнём с того, что это пусть и серьёзный, но не критичный удар по экономике конгломерата. Зато после его нанесения давить Иц-Кармашу будет уже нечем. Дальше — только война. А почему королевство на это не пойдёт, я уже объяснял.

— Получат промеж рогов и уползут, — кивнул бородатый.

— В принципе, да, — согласилась Αлекс, сидевшая спиной к двери и потому не заметившая возвращения сеньора. — Слишком велик риск. Дальше. История показывает, что любое внешнее давление на Вендан приводит к укреплению позиций власти внутри конгломерата. Проще говоря, свои привычные власти — это зло знакомое, а будет ли лучше при новых — неизвестно. Из этого следует, что даже при самых высоких налогах народ не взбунтуется. Наоборот, сплотится и мобилизуется, чтоб с вилами в руках защищать своё. Конгломерат самодостаточен, еда у вас своя, даже с излишком, оружия хватает, маги и воины сильные. А любая страна, живущая в таком режиме, демонски опасный и неприятный сосед.

Она замолчала на несколько секунд, отхлебнула чай, промачивая пересохшее горло. Притихшие мужики смотрели на неё, как на явившегося с откровениями Мессию. Того самого святого Джелла, упоминание которого Αлекс периодически слышала в чужих разговорах. Но кто это такой, она так и не поняла. Да и не стремилась вникнуть в тонкости чужой религии. Святой — и бог с ним. Любой бог.