( Бес ) Предел

— Ну неужели просто нельзя сделать мне комплимент?! — возмущенно выдает Олеся, вставая с места. — Я для тебя это делала. Ты сидел, подперев рукой подбородок и пялился на меня, при этом улыбаясь. Тебе точно нравилось, а сейчас делаешь вид, что этого не было. Ну почему ты такой? — обиженно бросает она и быстро идет в сторону выхода.

Встаю из-за столика и медленно направляюсь вслед за ней. Этого вполне достаточно, чтобы наблюдать за ее неспешными шагами. Хотела бы убежать-убежала, а так несмотря на обиду все равно ждет, что я подойду.

— Классический пример обиженной девушки, которая вне зависимости от степени обиды, ждет, когда обидчик подойдет к ней и падет на колени.

— Чего? — резко оборачивается, с сомнением смотря на меня.

— Того. Месяц, другой, и кое-кто будет ловко манипулировать дядей Игорем, да, Лесь? Но это будет только в том случае, если дядя Игорь сам этого захочет. Кстати, тебе нравится, когда тебя называют Леся? Мне нравится, а тебе?

— Ты какой-то странный.

— Когда ты пела, я бухнул, вот и вся странность.

— Ты не пил, я смотрела на тебя все время.

— Значит вдыхал пары чьей-то травы, витающие в воздухе.

— Ну хватит, надоело, — скрестив руки на груди, зло бросает Олеся. Отворачивается к воде, громко вздохнув. — Но мне нравится, когда меня называют Леся, — неожиданно выдает она.

— Какие хорошие новости, мы разнообразим наши имена и клички, только чур Гошей меня не звать, — усмехаясь, произношу я и подхожу к Олесе.

Притягиваю ее к своей груди, крепко обхватив за талию. Она что-то бурчит под нос, но расцепляет скрещенные на груди руки и накрывает мои ладони своими.

— Ну скажи уж, что тебе так не понравилось в моем исполнении.

— Разве я сказал, что мне не понравилось?

— Но ты и не сказал, что понравилось.

— Мне понравилось, Олеся. Очень, — шепчу ей на ухо и утыкаюсь носом в шею, вдыхая сладковатый аромат духов. — Так понравилось, что я бы лично послушал еще, правда в приватной обстановке. Я не люблю людей, точнее находиться там, где их много, несмотря на то, что некогда только и делал, что каждую минуту выслушивал тех, кто меня раздражает. Я люблю быть один.

— А я люблю, когда меня хвалят. Из кожи вон лезла с детства, чтобы стать лучше, и мама меня похвалила. И ведь делала все хорошо, а она не хвалила. Никогда. А тебя хвалила мама?

— Хвалила. Не за что было, а она хвалила. Наверное, она таким образом компенсировала отсутствие папаши в моей жизни. Я с детства, по ее мнению, был самым умным и красивым мальчиком, даже несмотря на то, что тогда я был страшненьким прыщавым соплей, у которого в дневнике в лучшем случае трояки.

— Здорово. Видишь, как твоя мама оказалась в итоге права. Я бы тоже хотела такую маму, которая хвалит просто так. Нет, ты не подумай, я люблю свою маму, просто… на самом деле я обижена на нее. Знаешь, у меня была сестра, младшая. Мама родила ее уже после смерти папы, ну от этого мужика.

— Знаю, мне твоя подружка говорила. Как и знаю, то что твоя мать тебя обвинила в ее смерти.

— Но я не виновата, — убирает мои руки с талии и поворачивается ко мне. — Меня там даже не было! Да я и не знала, что сестра на озере, а мама ведь и по сей день меня винит.

— Олеся, мы все и всегда ищем кого-то виноватого. Так проще. Человек, увы, вот такая сложноустроенная сволочь. Давай уж честно, если ты до восемнадцати лет не стала для своей матери любимицей, то ты ей и не станешь, даже если принесешь миллион баксов и устроишь ей райскую жизнь. Так что прекрати мечтать, чтобы она тебя похвалила. Живи для себя и делай, что хочешь. Мало ли, что будет завтра.

— Точно. Для себя, — улыбается Олеся и принимается стягивать с себя платье.

— Ты что делаешь?! — хватаю ее за руку, как только она принимается за застежку лифчика.

— Делаю, что хочу.

— Здесь люди в шаговой доступности! И я, кажется, сказал, что тебе нельзя, что за выходки? Быстро надевай платье обратно.

— Я купаться иду, а не то, что ты подумал, — резко одергивает руку и, скидывая на ходу обувь, бежит к воде.

— Ты с ума сошла?! Иди обратно я сказал. Быстро!

— Неа. Я плавать хочу.

— Олеся!

— Давай ко мне, ух какая прохладная водичка. Нет, нет, вру! Отличная водичка. Ой, ой, у меня судорогой ногу свело, ой помоги мне, срочно! Тонууууу.

Твою мать! Связался на свою голову с малолеткой, которая уже по пояс в воде. Идиот…

— Ну, Игорь! Иди ко мне, ну пожалуйста.

Идиот Идиотович. По-другому не назовешь. Ибо нормальный человек не снимал бы в ответ на Олесины возгласы одежду и уж точно не пошел бы за ней в воду. Да уж, водичка бодрит.

— Круто, да?

— Очень круто, — хватаю Олесю за руку и тяну на себя. — Тебя по жопе мало в детстве били?!

— Часто. Скакалкой мама фигачила только так.

— Ну видно мало фигачила. Сейчас конец мая, какое на хрен купание? Хочешь с пневмонией слечь?

— Ну хватит, ты же все равно уже в воде. Не ной, — запрыгивает на меня, обхватывая мой торс ногами и, не давая больше ни сказать ни слова, накрывает мои губы своими. Да уж, вот так мы не договаривались…

Две недели спустя