( Бес ) Предел

— Ну слава Богу, рада, что с подарком я не облажалась. Ладно, теперь забываем про наши дружеские отношения и переходим на модель психолог-пациент. Жгите, Игорь. В смысле начинайте рассказ.

Начал… продолжил и снова продолжил. Язык уже устал двигаться, но меня как будто прорвало.

— И что самое идиотское, когда я приехал сегодня к Марине, я шел к ней через силу. Как тогда, когда познакомился с Олесей. Все это время я почти не обращал внимания на малую, живет себе и живет. А вчера жутко захотелось с ней поговорить, потроллить, ну в общем, это сложно объяснить. А сегодня я пришел к неутешительному выводу, что именно после любого общения с Олесей меня тяготит поход к жене. Это ужасно. Но тем не менее, готов признать, что мне нравится говорить с Олесей. Какой-то замкнутый круг.

— Это очень хорошо, что вы признались хотя бы в том, что вам нравится говорить с этой девочкой. Только теперь вернемся чуть назад, это очень важно. Вам делали массаж. Причем девушка, не мужик, не тучная женщина, не профессионал, но вам это понравилось, о чем сами упомянули вскользь.

— И? — непонимающе уставился на нее.

— Вас ничего не смущает?

— Нет. А что меня должно смущать, это же просто массаж, от которого я…

— Чуть не кончили. Ну да ладно, зайдем с другой стороны. Что вы делали после массажа? — ну наконец-то, подсознательно я ждал этого вопроса. Причем очень сильно.

— Я ожидал этого вопроса. Работал правой рукой. Потом правда перешел на левую, когда правую стер в кровь, и пусть она у меня хуже работает, но по-другому бы не закончил.

— Игорь, понимаю, что это слишком интимное дело, но если вы руку стерли в кровь, то что с вашим членом? Орган все-таки нежный, его надо аккуратнее теребить.

— Вы все о своем, Елена. Не пойму, у кого из нас недотрах и кто, что и когда теребит. Я капусту шинковал, дорогая Елена Михайловна.

— Да что вы говорите? — не скрывая улыбки выдает Елена. — Капусту?

— Да. Моя мать всегда такую делала-слабосоленую. Сначала мой водитель отвез меня в гипермаркет, я выбрал лучшую капусту и морковь. Ну а потом дома занялся ее шинкованием. После капусты перешел к моркови, херачил ее, что есть сил на терке. Вот там и стер пальцы до крови, но так даже лучше, хоть проснулся немного, а то спать захотелось. Правда, сделав капусту, я осознал, что все-таки зря.

— Да неужели. А что так?

— Да вонять же скоро будет. А там такой душок, что сдохнуть можно. А у меня чертов нос слишком чувствительный. Хотите вам принесу на пробу?

— Спасибо, не стоит. Меня от нее пучит.

— Да не только вас, Елена. Говорят, что в этом нет ничего страшного, сдерживаться нельзя. Только при мне лучше сдержитесь. Но хотите или нет, а я вам все равно ее привез. Она, конечно, не готова, но погрызете вместо чипсов, упаковка от которых валяется в вашем мусорном ведре. Всяко полезнее.

Достаю из пакета банку с капустой, на что Елена кривит свой нос, одновременно не сдерживая улыбки.

— Ваш подарок оказался круче моего глицина.

— Точно, — не скрывая улыбки выдаю я. — Не бойтесь, руки я мыл с мылом.

— Спасибо, Игорь, но я лучше отдам мужу, он любитель овощей и капусты в частности.

— Да, ему, наверное, надо больше, в его возрасте скорее всего уже есть тенденция к запорам.

— Так, конечно, нельзя говорить и будем считать, что я сейчас выключаю психолога, а может я его и не включала с вами… в общем, попомните мое слово-вы однозначно погорите на своих же словах.

— Это как?

— Через лет пятнадцать узнаете, когда вам будет под пятьдесят, а вашей девушке или жене, статус будет зависеть от жизнеспособности вашей сегодняшней супруги, стукнет тридцатка.

— Ааа… то есть у меня будет молодушка жена?

— Бинго.

— Типун вам на язык.

— Договорились. Итак, вернемся к нашим проблемам, точнее к Олесе.

— Нет, я не хочу о ней говорить. Меня куда больше заботит, что я вчера вдруг решил бухнуть, не пойми от чего.

— Да, действительно «вдруг», — эмоционально восклицает Елена. — Чего бы не захотеть бухнуть молодому мужчине, который на протяжении трех с половиной лет каждую секунду своей жизни испытывает разъедающее до самых костей чувство вины. Чего бы не выпить этому самому мужчине, прикованному к своей жене, которая вряд ли выйдет из своего полуовощного состояния. Можно не только бухнуть, можно и нажраться, если брать в расчет, что ваши друзья-это ваши руки и молчаливая жена, которая, как и рука, вам никогда не ответит, — вот уж чего не ожидал, так это того, что белобрысая выдаст совершенно неотфильтрованную по факту речь.

— Возможности человеческого организма не изучены, ровно, как и человеческий мозг, — спокойно произношу я, а самому хочется задушить эту стерву. — Это вообще самая загадочная структура. Психологичку вы, видимо, так и не включили.