Бес предела

Сами колонны то становились прозрачными, то превращались в текучие дымы, то в твёрдые фермы, но на это никто не обращал внимания. Жители десятизначного мира Армстронга изначально принимали изменчивость своего мира как реальный порядок жизни и спокойно относились к любой его трансформации.

Из толпы снующих вокруг колонн пешеходов вынырнул мало чем отличимый от них абориген. Он был чуть выше Плили-Симилива и массивнее. Увидев его, скучающий «родич» Прохора вскочил, и они коснулись друг друга сжатыми кулаками.

– Дуа… Дуа, – прощебетал Плили-Симилив.

В глазах местного жителя мигнули насмешливые огоньки. Он растянул губы до ушей и проговорил тонким голоском:

– Не узнаёте?

Прохор оцепенел, не ожидая сюрприза.

– Возьмите его под контроль, – продолжал абориген Дуа-Дуа (ДД! – сообразил Прохор), – а то убежит. Это легко делается.

Прохор напрягся, занял «пространство мысли» «родича».

– Как вы… не понимаю… я собрался вас искать… как вы меня нашли?

– Сядем, – предложил Дуа-Дуа, кивнув на два пустующих кресла. – Я предполагал, что вы попытаетесь погулять по экзотам, и приготовился к вашему визиту заранее. Нашёл вашего «родственника», его зовут…

– Плили-Симилив.

– Молодец, я в психике своего носителя, – Дуа-Дуа небрежно обвёл своё лицо пальцем, – разобрался не сразу. Что привело вас в десятизначный Армстронг?

Прохор невольно кинул взгляд на вздрагивающий как гора мыльной пены зал.

– Таглиб сказал, что вы нашли устойчивый резонанс…

– Это один из квазиустойчивых узлов Числовселенной, в Безднах их достаточно. Я доходил до четырнадцатизначных Капрекаров.

Прохор с недоверием посмотрел на мерцающего собеседника.

– Это же… триллионные миры…

– Устойчивые превалитеты есть и глубже. Но до миров Владык я так и не добрался. – Дуа-Дуа изобразил какую-то сложную мину. – Возможно, я ищу не там.

– В каком смысле? – пробормотал Прохор губами «родича», ошеломлённый масштабами путешествий академика.

– Возможно, их миры ближе, но сами они не люди.

– А кто?

Дуа-Дуа снова растянул губы в улыбке.

– Жизнь существует не только на Земле, друг мой, вы это знаете. Тот же Глыба, посредник между Администраторами и операторами, не является человеком. В нашей Галактике более двухсот миллиардов планет, и около десяти процентов из них заселены.

– Откуда вы…

– Знаю, Прохор Кириллович, знаю, я уже более тридцати лет путешествую по числопаутине, встречался и с жителями Земли, которые всё-таки не везде являются людьми, и с жителями других планет. Вот я сейчас и думаю: может, и в самом деле Владыки – жители других миров? Может, даже не из нашей Галактики?

– Вы нам этого в Роторуа не говорили.

– Не хватило времени. Вы освоили процесс трансформирования вещей?

Прохор вспомнил свой недавний опыт применения формотранса в магазине.

– Освоили.

– Надеюсь, эти навыки принесут пользу. Но к делу. Зачем вы искали меня? Да ещё таким экзотическим способом? Всё, что я узнаю, передаю вам через Таглиба. А если бы я не подготовил вам площадку для остановки? Ваша мысль-воля могла бы покалечить вашего «родственника» здесь. Миры Бездн за границами миллионных миров очень хрупки.

– Покалечить? – не понял Прохор. – В каком смысле?

– В самом прямом. Нашу высадку в психике «родственников» в мирах числовых глубин образно можно сравнить с выстрелом в голову. Энергетика обитателей Бездн на порядки слабее энергетики жителей Первомиров, до сотни включительно. Мы для них были бы магами, появись мы здесь в физическом облике. Каждое наше движение порождало бы реакцию окружающего пространства. Вот так примерно.

Дуа-Дуа шлёпнул ладонью по подлокотнику соседнего кресла, и оно… буквально расплескалось на ручьи и брызги, словно было слеплено из бежево-жёлтой жидкости, образовало лужу.

На трансформацию кресла обратили внимание седоки в других креслах, и Дуа-Дуа поспешил вернуть ему былую форму: вытянул вперёд ладонь, боднул лбом воздух.

Лужа, оставшаяся от изменённого кресла, вскипела и приобрела форму кресла.

– Теперь понимаете?

– Я… не знал…

– Если бы вы ворвались в сознание вашего носителя как метеор, он мог расплескаться точно так же, как это устройство для сидения. Миры двенадцатизначных Капрекаров чуть поустойчивее, всё-таки вложенные в них математические транзакции, позволяющие числам становиться самопорождёнными, имеют значение для реализации устойчивых резонансов. Но вы не ответили на мой вопрос.

– Я искал вас… – Прохор с трудом собрался с мыслями, – потому что у второго «родича» исчезла жена… и у его друга Данияра… Мы считаем, что их захватили Охотники.

– Вероятно.

– Вы… знали?

– Такое впечатление, что вы осуждаете меня за это. – Дуа-Дуа в третий раз показал свою широкую улыбку. – Да, мне сообщили, и я тоже пришёл к выводу, что к похищению причастны исполнители приказов Глыбы. По моим данным, во второй Ф-превалитет перебрасываются десант-группы из миров, где сидят Администраторы. Там, собственно, и будет решаться судьба Числовселенной. Идея завладеть Первичным формотрансом прочно засела в мозгах Владык, и они сделают всё, чтобы добиться цели.

Прохор поёжился.

– Значит, мы… не сможем им помешать?