Бес с тобой

— Замужество! — по мере расширения глаз девчонки, поясняю: — Трудность в том, что опять же, придётся задействовать знакомства. Найти «супруга» — менее сложная задача. Но потребуется справка о беременности, потому что это самая весомая причина для заключения брака, и всё это в обход отдела опеки — обратиться в отдел самоуправления, даже, возможно, администрацию, суд. От пару дней до недели — по срокам при хорошем финансировании. Зато потом по прошествии пары месяцев — потеряла ребёнка, развелась и свободна.

Глазищи у Арины очень большие, а ещё причудливо зелёные.

— А второй? — роняет надломленно.

— Я тебя сокрою… — не мигая, смотрю на девчонку. Сканирую на сомнение, испуг, категоричность, но ничего подобного на лице мелкой не читается. Она на меня глядит вдумчиво. Решаю дожать: — До выздоровления твоего деда. А если лечение затянется — на пару месяцев, или хотя бы до твоей днюхи…

— Откуда вы столько знаете о моей семье. Про деда и мой день рождения?

— Ты же сама рассказывала, — напоминаю мрачно.

— И вы… всё запомнили?

— Не знаю насчёт «всё», но ты мне теперь как родная, — пытаюсь на шутку перевести. Когда понимаю, что не прокатывает, прибавляю обаяния: — По крайней мере, как сеструха младшая. Ну или если тебя смущает родственность с таким типом как я, — многозначительно киваю, изображая «я сама кротость», — хорошая знакомая… Дочь близкого друга, — сощуриваюсь, перебирая допустимые варианты, выискивая тот, что может хоть мельком приглянуться Арине, — внучка друга…

— Вы очень хорошо подкованы в таких вопросах, — огорошивает девчонка без капли возмущения. — Уже сталкивались с подобным?

— Нет, — перестаю играть, — но умею находить выход из любой… — заминка. — Любой сложной ситуации. Это моя работа.

— Находитель выходов? — язвит. Хороший признак адекватности. А ещё — что я близок, чтобы опять завоевать доверие мелкой. Только… она лучше всего на правду реагирует.

— Устранитель причин и помех, — не тушуюсь, пристально всматриваясь, не испугается ли.

Из зелёных глаз удивительным образом пропадает любой намёк на наивность. Они становятся поразительно взрослыми и глубокими.

— Но школу и всё остальное, где тебя могут подловить, придётся оставить.

Хоть она и не сказала «да», но и «нет» не прозвучало, а значит всё «может быть»…

— У меня ЕГЭ на носу, да и пропуски в художественной — будут минусом перед выпускными экзаменами.

— Девочка умная, найдёшь, как узнавать задания и потом скопом сдашь.

— Знакомые…

Мотаю головой:

— Связи тоже… на время нужно будет оборвать.

— И вы готовы… — явно не находя верных слов, чуть ведёт головой Арина, — чтобы помочь совершенно незнакомой девушке?

— Я же сказал, ты мне не чужая…

— Я вас умоляю, — строго одёргивает Арина. — Я вам чужая! Мои проблемы… не ваши. Зато вы с лёгкостью готовы рисковать? Почему? — и так сморит, аж пронизывает желанием понять.

Вот что сказать? Как обмануть, не обманывая? Как убедить, при этом не выдав правды, но сказав правду?

— Не люблю, когда не по-людски, да к тому же… раз уж я взялся тебя спасти раз, тут по накатанной идёт.

— Я могу освободить вас от этой нелепой повинности.

— А я не могу. Я всегда держу слово, а если не сдержал, значит исчерпал все возможности…

— Но вы же устранитель, — безобидная колкость.

Киваю, но, чуть помедлив, роняю:

— Но и они не бессмертны…

Повисает пауза. И впервые молчание меня раздражает. Слишком громко звучит… А я курить хочу. Быстрее вопрос разрулить, проверить рану на боку — сук*, такая, болит и тянет. И трахаться хочу. Не обязательно в этой последовательности, но жуткий коктейль разнооперного в данный момент пересекается в одной точке «невозможно желаемого и охрено-необходимого!!!»

— А теперь шуруй одеваться — школа ждёт, — распоряжаюсь ровно, нарушая депрессивное залипание на том, что не могу заполучить сию секунду.

— А вдруг они туда наведаются?

— Вот именно. Если мегера и чмарь припрутся, а тебя не окажется, это выльется крупными неприятностями и вызовет массу навязчивого внимания. Нам же этого не нужно? — так как девчонка не шевелится, мелькает мысль, что я давлю, а Арина хоть и послушная девушка, но тотального контроля и надзора не приемлет. Ей свобода выбора нужна. И даже если собираюсь полностью подчинить и завладеть её доверием, я обязан максимально отпустить вожжи. По крайней мере, делать вид, что каждое решение и действие мелкой — её личный, сугубо персональный выбор. Ни капли давления, если только лёгкие предложения и подсказки. При этом полностью владеть ситуацией. То есть — управлять, не управляя.

— Даже если Вы не согласитесь с каким-либо из предложенных мной вариантов, никто не отменяет жизни. Ты молодая, у тебя учёба, скоро экзамены, поступление. Если запнёшься сейчас и упустишь шанс — потом будет гораздо сложнее догонять и законопачивать пробелы.

— Вы? — изящные брови прыгают на лоб.

Напрягаю память, из какого контекста выдрала местоимение…

— Вы сказали: «Если Вы не согласитесь…».

— А, — киваю понятливо, — конечно, ты и дед. Ты же сказала, что без его согласия «ни-ни» на авантюры. Значит, поговорим с ним.

— Поедем к нему? — вытаращивается Арина.