Бес с тобой

— Дед! — возмущённо протягивает Арина, виновато покосившись на меня, словно извиняясь за их с дедом сцену. А я не могу взгляда отвести. Она потрясающая!

— Что, дед? — любовно улыбается Исмаил Иосифович. — Редкая умница имеет в своём арсенала подобное умение. Так что, иди — как раз выкроишь лишних пару минут нам с Дмитрием, — нарочито строго и дланью махнув для пущего эффекта.

Не могу сдержать улыбки и тоже посмеиваюсь.

— Хорошо, — мотает с неудовольствием головой Арина, кольнув взглядом меня. — Сочиню трепетную историю воссоединения семьи. О загулявшем по жизни племяннике. Моём… непутевом дяде, — растягивает губы в неестественной улыбке, чем вызывает откровенный смех.

— Мелкая, да ты полна талантов!

— А вы сомневались?

— Недооценивал… — И уже когда она к двери подходит. — Ты там не слишком… А то на основании провокационных сведений меня заочно лишат права за тобой присматривать.

— Да что вы, дядя, — в притворном изумлении расширяет глаза Арина. — О вас только уважительно, не меньше чем «Святой!»

Тут мой смех сходит на нет.

— Аккуратно, мелкая, не переборщи. Не все святые были благочестивыми. И да, — девчонка уже за ручку держится, — если что, я в городе планирую задержаться надолго. По основной работе…

— А кем работаете?

Рад, что голос у Ари тихий, а так бы уже все, кто в коридоре близь палаты, был в курсе наших дел.

— Служба охраны, — скупо и отчасти правда. — Этого вполне хватит, — подмигиваю зачем-то.

Арина тотчас вспыхивает, но быстро берёт себя в руки, и покидает палату.

Исмаил Иосифович изучает документы: задаёт несколько вопросов, уточняет кое-какие моменты. Если честно, я бы не взялся ответить, как бы на его месте поступил сам. Перед лицом Беды человек бывает непредсказуем, а когда неприятности зажимают всех сторон…

Вот именно.

Поэтому, пока Коган подписывает бумаги, и так, и сяк кручу ситуацию, но нет однозначного решения. И доверять нельзя — вверять дела чужому человеку, о котором знаешь что он бандит и покушается на имущество, пугает ничуть не меньше, чем знание того, что девочку заберут органы опеки и закроют на какое-то время в детском учреждении.

Если только… прекрасно понимаешь, что жизнь на волоске, а изменить уже ничего не можешь. Как в его случае! Исмаила Иосифовича операция уже не спасет. Сердце может остановиться в любую секунду.

Так что я искренне восхищаюсь Коганом. Он ищет выход из безвыходной ситуации. Котла, куда его загоняют обстоятельства.

И в то же время зло берёт — вот так просто вверяет судьбу внучки неизвестному…

Хотя не так! Известному бандиту, кто отжимает участок земли и кров!

Как по мне, это безрассудство!

— Она — всё, что у меня есть, — словно прочитав мои мысли, нарушает висящую тишину Исмаил Иосифович. Глаза в глаза, протягивает папку с документами: — Она — самое главное моё сокровище…

— Я за ней присмотрю, — заверяю ровно. — Но ей нужны вы…

Исмаил Иосифович тяжко вздыхает — ладонь ползет на грудь, и тут аппарат вновь начинает голосить. В палату испуганно врывается Арина:

— Дед!!! — ухает возле койки, вцепившись в руку родственника и с ужасом на него смотря.

Следом заглядывает работница опеки, рядом жмётся напарник. Тотчас их с прохода отталкивает Галина. Нас всех выставляет, строго наказав: «Сегодня Когана больше не беспокоить!» И мне взгляд такой… убийственный посылает.

— Не знаю, как у вас получилось в кратчайшие сроки собрать такой огромный пакет документов, — недовольно цедит Светлана Георгиевна, пролистывая листы. — Я пробивала по всем базам — нотариальным и нашим — вы не делали запросов. О вас никто не слышал… Тем более адвокат Исмаила Иосифовича…

— Тем не менее, документы собираются. Сегодня же завезу вам, но не лично в руки. Лучше отдам начальству. На подпись!

— Мне нужны ксерокопии. Так или иначе — мне вести дело Арины.

— Нет вопросов, — безмятежен. — Ксерокопии будут. В остальном… дело конечно же ваше — проверяйте, изучайте.

— Вас подвезти? — учтивостью не пахнет, но чтобы быстрее решить вопросы, чуть притупить бдительность, готов на такие услуги. Работники опеки и попечительства соглашаются.

Правда на парковке едва казус не случается. Когда к машине идём, Арина так уставляется на «Бугатти», что едва не встряхиваю, чтобы отмерла.

Не показалова ради на такой тачке приехал. Так вышло. Юля «Камрюху» попросила на сегодня. Я одложил. Она к подружке за город решила съездить на пару дней. Конечно, на машине это делать удобнее. Чем автобусами, попутками или железнодорожным путём. Она мне помогла… я ей. А что оставалось?

Вот и мне — ничего другого не осталось, кроме как «Бугатти». Не шовинист, но, бл*, многомиллионную тачку доверить женщине… Какими бы стальными нервами ни обладал, это сверх моего понимания. Да я бы упился в хламину, чтобы не думать о том, что кто-то посторонний сидит за рулем.

— Арина сказала, что у вас Бэха, — Светлана Георгиевна потрясена не меньше Ари. Окидывает машину таким взглядом, будто даже им страшится прикоснуться к чуду.

— Мелкая? — нарочито строго и брови хмурю, будто ой, как недоволен. — Я же сказал, решил поменять.