Бес Славы (СИ)

 И вот уже перед глазами недавние события: Саша, Ильдар, дом Наташиной бабушки... И то, что случилось в парке... Глаза, большие, голубые, ледяные. На самом деле они теплые, ласкающие... Мне уже не так страшно и больно вспоминать, потому что тот Матвей был сам не свой. Потому что теперь я знаю другого...

 Так что все быстро мелькающие, последующие картинки-воспоминания не вызывают у меня былого страха: беременность, признание Наташке, побег из ЗАГСа, роды... глазки Марты. Я не то чтобы не любила дочку, я просто боялась признаться себе, что могу ее любить. А то, что в деревне меня унижали, с осуждением тыкая пальцем, усиливало это. Но и это не оправдывает того, как я себя вела с ребенком. Успею ли я, смогу ли я искупить все это?

 Потом мой переезд в город, встреча с Матвеем в его доме, наша поездка к бабушке, разговор... Первая наша настоящая ночь любви. Остальные. Мне и от воспоминаний хорошо...

 Вся жизнь мелькает перед глазами, пугая, что все, она закончилась. Как страшно. Страшно умирать, забирая с собой еще одну жизнь. Что будет с Мартой? С бабушкой? Как страшно...

 Я только начала жить. Только у меня все наладилось... Только я поняла, что такое настоящая любовь...

 Слышу голоса, но слов разобрать не могу, пока не узнаю один. Хочу позвать, но язык не слушается. Хочу открыть глаза, но веки такие тяжелые. Чувствую прикосновение к своей щеке, такое нежное, такое знакомое.

 Знаю, что это Матвей. Неужели все закончилось? Он здесь, рядом со мной. Или это сон? Тогда я не хочу просыпаться.

 И тут…

 Одна только мысль смогла привести меня чувство. Распахиваю глаза – больно. Надо мной белый потолок, а на нем как будто мошки прыгают.

 Прижимаю руку к животу и, едва сдерживая слезы, спрашиваю:

– Ребенок?

– Слава…

 Перевожу взгляд влево. Матвей сидит на стуле, и вид у него… Он как будто постарел на несколько лет за эти сутки: глубокая морщина меж бровей, темные круги под глазами, уголки губ опущены вниз, щетина.

– Матвей? – снова вопросительно говорю я.

– Все хорошо, – снова он гладит меня по щеке. – Ты просто слишком перенервничала, вот и упала в обморок. С ребенком все в порядке.

– А это что? – киваю я на капельницу.

– Витамины. Слава, я так перепугался, – берет Матвей мою ладонь и начинает целовать пальцы. – Если бы с тобой что-нибудь случилось… Когда я получил травму, думал, что это все, конец моей жизни. Но за последние сутки понял, что потерять тебя – это гораздо хуже. Этого я бы точно не пережил.

 Слезы бегут по моим щекам. И я сама не понимаю, почему плачу. Наверное, от радости, что все закончилось, что Матвей со мной. А его слова… Конечно, я хотела услышать всего три, но и это был так трогательно, трепетно.

– Что случилось там? – дрогнувшим голосом спрашиваю.

Матвей вздыхает, отворачивается, но продолжает держать мою руку.

– Тебе лучше сейчас отдохнуть, – наконец говорит он.

– Пожалуйста, – прошу я.

– Ладно. Я связался с хорошим человеком, генералом в отставке, вот он и помог повязать Дамира и освободить тебя. Да, я мог бы просто подписать бумаги, но он бы и дальше продолжал вести свои незаконные дела, многих держа за яйца.

– Ты правильно поступил, – перебиваю я Матвея, понимая, что он чувствует себя виноватым.

– Я поговорил с Мариной. Она жила с моим отцом, чтобы следить за ним и обо всем докладывать Дамиру. Этот черт привык все контролировать. Когда он перешел черту, отец решил разорвать их деловые отношения, и Дамир… В общем, он организовал взрыв в офисе. Думал, наверное, сволочь, что пацана вроде меня будет легко контролировать. Но я ответственно подошел к делу, и Дамир решил действовать по-другому, но об этом как-то узнал Саша, возможно, пьяный Ильдар проболтался, и попытался предупредить меня. Не успел, как ты знаешь. А когда Дамир увидел нас в ресторане, да еще и Марина заметила детские вещи, постоянно ошиваясь рядом, то он понял, что появился рычаг давления. И воспользовался им.

– Господи, – закрываю я глаза, – какие мерзкие люди.

– Не все люди такие. Да, деньги и власть портят людей, но не всех и не всегда.

– И как я могу позволить, чтобы наши дети росли в этом мире?

– Слава, – ласково произносит Матвей, – я, конечно, не самый лучший пример, но ты... Ты самый светлый и добрый человек, которого я встречал. Не понимаю, зачем тебе нужен такой придурок, но даже я рядом с тобой становлюсь лучше.

 Улыбаюсь. Он тоже хороший, просто не понимает пока. И уверена, что он будет хорошим отцом нашим детям.

– Мне нужен такой придурок, потому что я люблю его.

 Молчание. Только Матвей сжимает сильнее мою ладонь, как будто я собираюсь сбежать.

 Он поднимается. Неужели уйдет, так ничего и не ответив? Нет. Наклоняется, целует меня в уголок губ и говорит с нежностью:

– Я люблю тебя, малыш.

Эпилог

– Ма! – Марта подбегает ко мне и кладет ручки на колени, закрывая страницу учебника.

– Марта, маме нужно дочитать, скоро экзамены, – ласково произношу я. И действительно, первый вступительный экзамен уже через неделю. Я так волнуюсь, так хочется поступить, выучиться, подать хороший пример детям.