Бес в ребро

Он замолчал, грустно поцокал языком, покачал головой, прикрыв глаза, и Любочка подумала, что монолог окончен. Но Леонид Матвеевич вдруг посмотрел на нее пристально и внимательно, а потом подмигнул и взялся за бутылку. Но наливать ему пришлось только себе, потому что Любина рюмка стояла почти нетронутая. Леонид Матвеевич энергичным кивком заставил ее выпить с ним вместе и, посмотрев, как она морщится, справедливо констатировал:

— Не любите коньяк. Женщины вообще не понимают этого напитка. О чем мы говорили?

— О Тане и об осторожности, — подсказала Любочка.

— О Тане и об осторожности! Таня и осторожность были две вещи несовместные. Она ничего и никого не боялась. Хотя ее пугали, случалось. И, видимо, в конце концов поняли, что человека, который не боится, можно остановить только одним способом.

— Это как же? — дрожащим голосом спросила Любочка.

— Физически, моя дорогая. Да-да. Вам в вашем парикмахерском деле не приходится сталкиваться с таким страстями. А ведь и у вас опасная профессия. Ваши клиенты могут случайно сболтнуть что-то лишнее, и вы станете обладателем бесценного сокровища…

— Сокровища? — пискнула Любочка, больше всего опасаясь, что он спохватится и прервет свои хмельные откровения.

— Как вы думаете, милая, что является самой большой ценностью на земле? Золото, нефть, брильянты? Нет! Информация. За нее отдают несметные сокровища, за нее убивают.

Он опять прикрыл глаза.

— Да не может быть! — поразилась Любочка. — Разве Таню убили? Она разве не попала…?

— Под машину? — вскинулся Леонид Матвеевич. — Разумеется, Люба, она попала под машину. Это был несчастный случай. И по воле этого несчастного случая за рулем сидела некая мадам, чей отец является одним из крупнейших олигархов нашего времени. И уж совсем случайно накануне в прессе появилась статья об очередных темных делишках этого олигарха. Знаете, откуда журналистам стало известно, что он натворил?

Любочка помотала головой.

— От вашего покорного слуги! А от кого я получил компромат? Вот этого никто не знает, вернее, не должен был знать. От Татьяны Георгиевны Важовой, моего старинного друга и постоянного информатора. А где Татьяна добыла эти сведения? Не знаете? Правильно, и я не знаю. Меня это никогда не интересовало. Я могу только догадываться. В Танином издательстве выходили книги самых разных авторов, в том числе и ныне живущих сильных мира сего. Другие властители дум, или, как сейчас их называют, ньюсмейкеры, были связаны с журналами, которые выпускал тот же холдинг, — давали интервью, покупали рекламу. Татьяна встречалась с кучей народа, многое слышала, а поскольку была очень умной женщиной, то умела делать выводы из услышанного. Но она была еще и очень практичной, поэтому превращала свои знания и выводы в деньги. Она продавала их мне.

— Вы журналист? — спросила Любочка, пытаясь ухватить суть в потоке слов, многие из которых были ей незнакомы.

— Я? Да, можно сказать, журналист, хотя это чисто номинально. У меня сейчас такое небольшое полуофициальное информационное агентство. Я собираю слухи, сплетни, подозрения и продаю их в разные издания. Если про Киркорова и лесбиянок, то в желтую бульварную прессу. Если про «Газпром» и акции — в серьезный экономический таблоид. Журналист предпочитает прийти за жареной уткой ко мне, вместо того чтобы выслеживать и отстреливать ее самому. Это стоит ему чуть больше, но выходит быстрее и качественнее, а для прессы актуальность дороже денег. Мне ведь тоже эти факты достаются не за красивые глаза. Навар небольшой, зато я при деле. Я платил Тане за информацию и говорил об осторожности, поэтому совесть моя сегодня может быть спокойной. Но совесть — капризная дама, если она не хочет успокаиваться, ее никак не уговоришь…

— Но Леонид Матвеевич… — сказала Люба, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно простодушнее. — Я, может, чего не понимаю… Только, по-моему, у олигархов есть всякие, ну, киллеры или кто-то в этом роде. Зачем же свою дочь посылать?

— Я не олигарх, а потому ответить вам не могу, — почему-то резко ответил Танин знакомый. — Наверное, и у них не всегда все гладко и просчитано. Бывают и спонтанные поступки. Олигархи и их родственники — такие же люди, как мы, не стоит об этом забывать.

Он говорил как бы сам с собой, и Любочка совсем плохо его понимала.

— А вы точно знаете, что Таню убили? — спросила она, покосившись на бедную Клавдию.

— Милая моя, я не знаю абсолютно ничего. Но я старый газетный волк, и жизнь научила меня, что бывает все что угодно и не бывает ничего случайного. Вот такой парадокс. Ясно вам?

— Не особенно, — честно сказала Любочка.

— Ну и слава богу. Не надо думать о страшном. Просто выпейте за Таню. Больше вы ничем ей не поможете.

— Хороший человек, — с чувством сказала тетя Вася, когда, опираясь на Любину руку, ковыляла вниз с четвертого этажа, — денег принес. Будто бы должен был Тане за работу, не успел отдать. Бывают же порядочные люди. Ох, Клава, Клава…

— Моих мозгов не хватает, — чуть не плача заявила Любочка. — Давайте думайте вместе со мной.