Besame mucho, клуша!

Мать его так! Приборы зашкалило, показания сбились. Кто-то из отставных любовниц — испуганной тенью метнулась мысль. Но он со всеми своими бывшими остался друзьями, во всяком случае, ему так казалось. Да и немного их, бывших, и все при мужьях.

Жена? Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Верочка, как жена Цезаря, вне подозрений. Тогда кто?

Кто-то из коллег компромат собирает? Так непрофессионально?

Быстро отсеивая возможные варианты, Василий на всякий случай переспросил:

— Баба, значит? — В интонации вкралась угроза.

— Ага, — подтвердил Влад.

Частный детектив?

Крутова как кипятком обдало: за Лерой следят? Кто? С какой целью?

Не хватало только оказаться впутанным в какую-нибудь гнилую историю с фотографиями, выложенными в Интернете. Крутов почувствовал, что взмок.

— Номера запомнил?

— Конечно! — Влад сунул руку в карман джинсов и извлек клочок газеты с буквами и цифрами, в нескольких местах насквозь проткнутыми ручкой.

— Н-да, — крякнул Василий.

— На колене записывал, — извинился за писульку Влад.

— Разберемся, — неизвестно кому пообещал Крутов и кивнул Кречету.

Проводив взглядом водителя, Василий несколько мгновений в задумчивости крутил бумажный обрывок с номерными знаками, потом, что-то решив, пролистал список абонентов в памяти мобильного, нажал соединение и стал считать гудки. Ответили на пятом.

— Старик, привет, — произнес Василий Васильевич.

Следующие несколько минут ушли на ничем не выдающийся разговор о здоровье, отпуске и предстоящем дне рождения, после чего Крутов изложил просьбу, продиктовал серию, номер машины-шпиона и простился, предупредив:

— Димыч, я жду.

Через час, получив от делегации торговцев верительные грамоты, Крутов позвал Леночку.

— Елена Дмитриевна, мне нужна вся возможная информация о Ковалеве — муже Валерии Ковалевой, — внимательно изучая мелкие трещинки и царапины на столешнице, изложил просьбу Крутов.

Леночка понимающе кивнула и метнулась в приемную — ответить на звонок телефона — и тут же вернулась:

— Василь Василич, вам звонят, но не желают представиться. Будете говорить?

Брови у Крутова подскочили от веселого любопытства. Почему-то подумал: Лера захотела разыграть его.

— Звонит мужчина, — сбила игривое настроение с шефа Леночка.

— Соедини, — после секундного сомнения согласился Крутов.

Из трубки веяло могильным холодом, его Василий почувствовал сразу, как только услышал незнакомый, какой-то скрипучий голос:

— Ковалевой нужен не ты, а твои акции. И в трубке послышался зуммер отбоя.

Тертого калача Крутова сообщение отправило в нокаут.

Первая мысль: таким способом муж Леры — Ковалев — решил вернуть супругу к остывшему, так сказать, семейному очагу. Простенько и со вкусом — добиться своего, оклеветав жену перед соперником.

Василий испытал настоятельную потребность вымыть руки, как после посещения толчка на автовокзале. Вместо этого положил перед собой чистый лист и записал фразу, услышанную по телефону: «Ковалевой нужен не ты, а твои акции».

А если это правда? Правда, что Лере нужен не Василий Крутов, а его акции? Третий по прибыльности полиграфический бизнес хирел, ручеек дивидендов таял, и Крутов уже давно не отслеживал сумму, к тому же отчислялись дивиденды на Верочкин банковский счет.

Всего одна восьмая часть акций (если считать с администрацией) — Крутов о них и вспоминал-то от случая к случаю, от собрания акционеров к собранию акционеров. Всего… Кому «всего», а кому… У кого, как говорится, щи пусты, а кому жемчуг мелок.

Главное — понять, какую цель аноним преследует. Хочет сохранить состав правления или, наоборот, развалить? Чтобы акционеры, предупрежденные о войне между учредителями, сбрасывали акции?

Звонил мужчина. Мужской голос сейчас каждый умелец сымитирует. Если это так, то еще один вопрос: аноним и преследователь в «опеле» — одно и то же лицо?

Что там у них происходит в «Ведомостях» и в типографии, разозлился Крутов, чтоб им пусто было. Нечего гадать на кофейной гуще, сказал он себе, надо встретиться с Казимиром лично и все узнать. А еще лучше — потребовать собрания акционеров.

Черт, черт, черт. Именно сегодня у них с Лерой запланирована прогулка на теплоходе. Крутов зафрахтовал пароходик, чтобы побыть наедине с Валерией. Только он и она. Ну еще судовая команда — на всякий случай.

Сидя на верхней палубе, они собирались пить шампанское и смотреть на проплывающие мимо огни города.

И все-таки — Дворяниновича перенести на завтра или Ковалеву?

Сердце выбирало женщину, а голова — мужчину. Сердце шептало, что Лера несколькими пассами избавит его от ни на чем не основанных подозрений. А голова радовала шкурными мыслями о дивидендах: их можно не замечать, когда они есть. Сначала не станет этих, потом следующих, потянется цепочка, которая приведет к тому, что и Леры не станет — женщины не выносят неудачников.

Сомнения Крутова развеяла Леночка — она влетела в кабинет с таким лицом, будто проиграла Кречету щелбан.

— Василь Василич! — Помощница выдержала трагическую паузу.

— Ну? — подстегнул Крутов.