Бесчувственные сердца (ЛП)

Её рот раскрывается, а глаза блуждают по моему лицу.

— Больше двадцати лет?

— Детка, — мои губы слегка дёргаются, и я откусываю кусочек.

— Неужели я проснулась сегодня утром и попала в мир, где люди бессмертны? Не может быть, чтобы ты был настолько взрослым, чтобы сказать: «больше двадцати лет».

Её румянец возвращается, когда я заливаюсь смехом.

— Другой бы человек выудил бы ещё несколько комплиментов, чтобы потешить свое эго.

— Да, но у тебя определенно нет причин испытывать недостаток уверенности во всём этом, — умничает она, размахивая вилкой в мою сторону. — Я имею в виду, что понимаю, почему тебе это не нужно.

Мои плечи трясутся, и всё больше смеха вырывается из моей груди.

— В начале этого года мне исполнился сорок один год. Может, я и не выгляжу на этот возраст, но бывают дни, когда я чертовски уверен, что так оно и есть.

— Вау, — выдыхает она. — Я бы скорей отнесла тебя к моему ровеснику.

— Девять лет не такая уж большая разница.

Она опускает взгляд и вонзает вилку в спагетти, прежде чем покрутить её, прикусывая нижнюю губу.

— Мне не следует удивляться, что ты знаешь мой возраст. Ты узнал мой домашний адрес, используя все ресурсы, которые у тебя есть. Знаешь что-нибудь ещё обо мне?

Она поднимает глаза, и я благодарен тому, что не стал узнавать ничего другого, кроме простой информации о прошлом, когда вижу её беспокойство.

— Знаю в какой школе и в каком колледже ты училась. Помимо твоего возраста и того, что ты владеешь «Трендом» и у тебя есть свой дом? Нет, Ари. Остальное я бы хотел узнать от тебя.

Её плечи расслабляются, когда напряжение уходит, и она делает глубокий вдох. Да, я чертовски рад, что доверился своей интуиции, когда подумал, что она будет не рада узнать, что я использовал свои связи, чтобы узнать больше, чем нужно.

— Харрис, — говорю я, заканчивая жевать. — Он владел «Алиби» за несколько десятилетий до появления моей жалкой задницы. Точно могу сказать, что он не поверил моему безупречному, поддельному удостоверению, но взял меня на работу. Я танцевал больше года, прежде чем он позвал меня. Возможно, тогда я этого не знал, но мне повезло, что я оказался здесь. После того дня, когда он затащил меня в свой кабинет, чтобы узнать правду, он начал готовить меня к тому, чтобы я взял на себя руководство.

— Вот так просто?

— Да, детка, именно так. У него был сын, но «Алиби» его не интересовал. Тогда это был всего один зал, — говорю я, указывая на мужскую сторону. — Я добавил женскую половину только через пять лет после того, как он ушёл на пенсию. Но даже тогда его сын не был заинтересован. Я не имел ничего против, наблюдая как он танцует на той же сцене, что и я, но это было не то будущее, которое он видел для себя. Что касается меня? Это было единственное будущее, которое я позволил себе спланировать, поэтому впитал всё, чему мог научиться, и превратил это место в то, чем оно является сейчас.

— Хм... — тихо бормочет она, облизывая губы и глядя на меня.

— Не стесняйся, Ари. Хочешь что-то узнать, спрашивай.

— Ладно, — выдыхает она. — Ты... долго танцевал?

— Не буду тебе лгать, но чёрт меня побери, если скажу, что не боюсь твоего очередного побега, если буду честен с тобой.

Она вытирает рот салфеткой и откидывается на спинку стула, придвинутого к краю моего стола.

— Я не убегу.

— Звучит так, будто ты говоришь правду.

— У нас у всех есть прошлое.

Я усмехаюсь.

— В моём прошлом нет ничего, что не было бы запятнано грязью.

— Всё это сделало тебя тем мужчиной, которым ты являешься на данный момент. Я не стану держать на тебя зла за твоё прошлое.

Чёрт, если бы она только знала.

— Я обещаю, Торн, — мягко подчеркивает она, умоляюще глядя на меня.

— Двадцать пять лет назад «Алиби» был клубом, который был известен не только танцами. Я начал танцевать, но, когда понял, что в дальних комнатах можно заработать больше денег, танцы стали не единственной вещью, которую я делал, когда раздевался. Это было до того, как у меня появилось будущее, которое дал мне Харрис, когда ушёл на пенсию и оставил «Алиби» мне. Так что тогда, всё, что я мог сделать, это работать изо всех сил, чтобы не вернуться на улицу. Я появился здесь в шестнадцать лет, и работал на нижнем этаже, используя то единственное, что у меня было — моё тело, в течение почти пяти лет. Затем я всё больше времени проводил, помогая Харрису управлять этим дерьмом. Я не выходил на сцену с двадцати двух лет до того дня, пока не станцевал для тебя.

— Хм, мне бы не хотелось шутить о том, какие трудные времена тебе пришлось пережить. Но Торн, если ты так двигался после двадцатилетнего перерыва, я почти уверена, что в то время не продержалась бы и пятнадцати секунд.

На этот раз смех, который вырывается из меня, не звучит так сердито, как было раньше. Верная своему обещанию, она не только не осуждала меня за дерьмо, что я совершал, но и явно не испытывала отвращения к тому факту, что мужчина, с которым она познакомилась, позволял другим платить за наслаждение его телом.

— Ты просто полна сюрпризов, — говорю я ей.