Бесчувственные сердца (ЛП)

Я знаю, что он имеет в виду, говоря «детка», и если он собирается сделать вид, будто не слышал меня, то я не против.

Я закатываю глаза и опускаю голову обратно на ковёр, поворачивая её, чтобы видеть Пайпер.

— Он думает, что я могу пошевелиться и встать с этого пола. Ты в это веришь?

— Э-эм, я не совсем уверена, как на это ответить, — она наклоняется ближе ко мне. — Но он не просил тебя вставать. Ведь так?

— Именно это ему и нужно.

Она только моргает, глядя на меня, и я вижу, что она считает, будто я сошла с ума. Но для того, кто не знает, о чём говорит Торн, так и есть.

— Детка, — снова зовёт Торн.

— Не деткай мне тут, Торн Эванс. Я лежу умираю, разве ты не видишь? Если тебе надо, сам подойди и получи его.

— Что происходит? — спрашивает Пайпер, бормоча вопрос больше для себя, чем реально ожидая объяснений от Торна или меня.

— Я не собираюсь повторять тебе это снова, Ари, — нетерпение, смешанное с желанием, наполняет его слова.

— Ого, — вздыхает Пайпер. — Даже если вы двое шифруетесь, неважно. Это очень горячо.

— Даже если ты опять скажешь «детка», тебе всё равно придётся подойти сюда и оторвать мою задницу от пола, чтобы получить его.

— Ари. Если я подойду, то ты узнаешь, что на твоём теле есть ещё несколько мест, которые я заставлю болеть, и о существовании которых ты не знала или даже не смела подумать. А у Пайпер будет прекрасная возможность насладиться шоу.

— Святое дерьмо, подруга. Я почти уверена, что только что поняла, что готова на всё ради такой власти. И неважно, что я понятия не имею, чего хочет твой сахарный пирожок, но ради Бога, что бы это ни было, дай ему это.

Я поднимаю свою усталую руку и указываю на неё пальцем.

— Это ты сейчас так говоришь, Пайп. Но в ту секунду, когда у тебя появится альфа-самец, проявляющий эту власть всё время, ты запоёшь по-другому.

— Ари, — на этот раз в его тоне сквозит нетерпение.

Даже несмотря на то, что он улыбается, когда я оглядываюсь на него, я знаю, что он хочет, чтобы я поднялась с пола и оказалась в его объятиях. Честно говоря, знание того, что он не желает подойти сюда, потому что хочет меня слишком сильно, не такая уж и горькая пилюля.

— На самом деле, Пайп, это полная ложь. Тут без шансов запеть по-другому.

Она смеется, а Торн снова произносит моё имя, только глубже и грубее. Сурово подчёркивая то, что он требует без слов.

— Отлично. Раз тебе неймётся, то я иду.

— Нет, пожалуйста, не надо.

Не обращая внимания на Пайпер, я поднимаюсь на ноги и расправляю ноющие плечи, прежде чем подойти к нему. Он не двигается с места, прислонившись к дверному косяку, являясь воплощением расслабленного мужчины, у которого нет ни одной заботы в мире, но я знаю, что это уловка. Он сдерживается, желая получить больше, чем поцелуй. Только когда я подхожу к нему ближе и запрокидываю голову, чтобы посмотреть на его красивое лицо, он выпрямляется во весь рост. Довольно легко забыть, что он выше меня на целый фут. Я всё время либо на высоких каблуках, либо мы сидим или лежим вместе, либо я в его объятиях.

— Я в кедах, мой прекрасный великан. Если ты хочешь поцелуй, тебе придётся приподнять свою девушку, чтобы она могла дотянуться до губ своего мужчины, не сломав шею, пытаясь подарить тебе его.

Его руки ложатся мне на бёдра, и я оказываюсь в воздухе ещё до того, как заканчиваю говорить. Мои руки тут же опускаются ему на плечи, а ноги обхватывают его талию. Я улыбаюсь, даже не раздражаясь, что мой мужчина становится нетерпеливым, когда я трачу слишком много времени, чтобы приветствовать его поцелуем каждый раз, когда он видит меня — независимо от того, как долго мы были в разлуке. На прошлой неделе я оставила его на диване смотреть какое-то спортивное шоу, чтобы принять душ. Не думаю, что отсутствовала больше двадцати минут, но, конечно же, он сказал мне «детка», и я подарила ему его поцелуй.

Я пробегаю пальцами по густым волосам, которые выбились из его стильной укладки, сделанной сегодня утром. Несколько прядей падают ему на лоб. Мои пальцы двигаются по бокам его головы, я обожаю мягкое гудение, которое в этот момент возникает в кончиках моих пальцев, затем снова кладу руки ему на плечи.

Он не брился на этой неделе, его борода больше похожа на тень на его загорелой коже, чем на что-либо другое, но она так хорошо смотрится. Мне становится ещё лучше, когда его поцелуй сводит меня с ума. Я напрягаю ноги, пытаясь облегчить боль между ними, и вздыхаю, когда не достигаю трения, которое мне так нужно. То, по чему он совсем не скучает. Его губы изгибаются, белые зубы сверкают, и мне достаётся одна из тех редких ослепительных улыбок.

— Привет, — бормочу я, улыбаясь в ответ, прежде чем наклониться и прижаться губами к его губам.

Я полностью загипнотизирована этим открытым доказательством счастья, этой невероятной улыбкой, которую он так редко мне дарит.