Бесчувственные сердца (ЛП)

— Да. Во сколько ты хочешь, чтобы мы встретились с тобой и Мэттом? — спрашиваю я, не комментируя ни её прозвище для Торна, ни то, как она назвала «Алиби». Если бы я это сделала, то поощрила тот факт, что эта зануда продолжает говорить, не фильтруя свои шутки.

— Думаю, в восемь. Сейчас половина четвертого. Мне не нужно много времени, чтобы выгрузить всё это и запереть. Демаркус доказывает свою состоятельность в качестве главы службы безопасности и уже вызвал двух дополнительных людей на выходные, пока мы всё не уладим. Я отправлюсь прямо домой. Пришлю тебе сообщение, если мне понадобится больше четырех часов. Впрочем, я бы на это не рассчитывала. Мэтт ворчит, когда мы поздно ужинаем, — она взваливает на плечи сумочку и прижимает к груди ноутбук и блокнот. — До скорого, ребята. Будьте умницами, — подмигнув, она уходит.

— Я бы извинилась за её бесстыжее поведение, но, думаю, ты уже достаточно хорошо её знаешь, и ты был бы гораздо более удивлён, если бы всё это не вылетело из её рта. Даже когда она теряется в присутствии Уайлдера, она всё ещё просто... ну.

Он улыбается, но после ухода Пайпер я вижу, что он снова напрягается. Его глаза вновь блуждают по пустым полкам, осматривая комнату. Обычно, когда кто-то из нас вспоминает о странном поведении наших двух друзей, мы делимся теориями о том, почему это происходит. От того, что я вижу, меня пробирает озноб, и я знаю, что то шутливое настроение, которое совсем недавно витало в этой комнате, уже не вернётся.

Он тихий. Задумчивый. Почти... опечаленный.

— О чём ты думаешь? — спрашиваю я, придвигаясь ближе и обнимая его.

— Я думал, что буду чувствовать себя по-другому, когда наконец увижу, что всё это дерьмо исчезло.

Я откидываю голову назад и изучаю Торна, его внимание всё ещё сосредоточено на комнате вокруг нас.

— А что ты чувствуешь? — я задерживаю дыхание, ожидая, что он поделится со мной, откроется.

Нельзя отрицать, что мы очень сблизились, но в этом человеке, который так быстро завладел моим сердцем, так много всего, чего я не знаю. Я понимаю, что вещи в этой комнате были чем-то большим, чем простым «дерьмом», которое ему досталось, когда кто-то умер. Вы не питаете такой странной неприязни к материальным предметам, если только здесь не кроется более глубокий смысл.

— Пойдём, — наконец говорит он, убирая руки с моих плеч.

Он не открывается.

На самом деле мне приходится приложить больше усилий, чтобы не выдать родившееся во мне разочарование, когда он уклоняется от моего вопроса. Я так хочу, чтобы он открылся, но не буду давить на него, как бы мне ни хотелось, чтобы он впустил меня. Это произойдёт, когда он будет готов. А если нет, что ж, тогда то, что мы строим вместе, явно не то, что я чувствую глубоко внутри.

Я направляюсь к столу, быстро собираю вещи, хватаю их и молча следую за ним из комнаты. Он ведёт меня по коридору в противоположную сторону от главной лестницы. Я хмурюсь, но следую за ним на шаг позади. С этого места мне открывается прекрасный вид, и я могу изучать Торна. Его напряженные плечи, устремлённые вперёд глаза, полностью игнорирующие роскошь вокруг него. И этот факт лишь подтверждает то, что я уже знала. Это место держит его, в плохом смысле.

Когда я впервые приехала сюда, более двух месяцев назад, признаюсь, мне было любопытно, что находится в этом доме. Желание открыть двери и заглянуть в каждую комнату было сильным. Особенно после того, как я впервые увидела ту райскую комнату, которую мы только что покинули. А потом в моей жизни случился Торн, и моё сердце начало больше беспокоится о негативном влиянии этого места на него. Мне больше не хотелось подглядывать. Я не хотел знать, какие ещё блестящие безделушки и сокровища могут прятаться за углом. Он вторгся в моё сердце, и я мгновенно возненавидела это место. Я ненавидела этот дом почти так же сильно, как и то совершенство, с которым он был построен. И всё потому, что я видела, как это место причиняет ему боль на каком-то непонятном мне уровне.

Я отвлекаюсь от своих мыслей, когда он останавливается у лестницы, которую я раньше не видела. Я оглядываюсь через плечо, вижу комнату, которую мы только что покинули, дальше по коридору, и даже зная, что это тот же самый дом, я не могу не заметить разницу между тем, что я видела в доме, и тем, что я вижу внизу. На полпути вниз по лестнице, кажется, становится темнее, меньше роскоши. Нет естественного света, но кажется, что воздух вокруг нас совсем другой. Это так странно.

Бросив быстрый взгляд на Торна, я понимаю, что мои предположения верны. Его челюсть сжимается. Ладно, может быть, он всё-таки не закрывается от меня. Если это не какой-то потайной ход, чтобы выйти из дома, то сейчас произойдёт что-то серьёзное, и у меня такое чувство, что я сделала поспешные выводы, разочаровавшись и подумав, что он мне не откроется.