Бесчувственные

Каждое слово отдавалось пульсацией в висках и нарастающем гулом пробивающимся сквозь вату, в ушах. Смотря ему в глаза, неуверенно покачала головой, но слова не произнесла. Побоялась, что скрывать. Этот незнакомец полосовал меня своим взглядом похлеще плетей. Похлеще острого ножа. Может и не стоит подавать свой голос, чтобы не склонять его к убийству. Но… Но он был явно не согласен со мной в этот момент. Потянул громко носом воздух, и с предупреждением, тихо протянул:

— Последний раз спрашиваю… Что? Что, ты, хотела добиться? — сердце шумно застучало в горле. Мне казалось, что он все слышит. Слышит и читает. Каждую эмоцию, и любой звук исходящий из меня. Даже видит витающий над моей башкой цвет страха.

Допустим, они видели, что я пошла к тому парню. Но разговор они точно не могли слышать и в этот момент видеть наши лица.

— Ни… Ни-че… — го — заикаясь, прорезался мой голос. Тотчас, стоило мне произнести с горем пополам это незначительное слово, как его плотину безразличия прорвало…

Подлетел ко мне за считанные секунды, но мне они показались вечностью. Оказавшись рядом, вблизи от него еще больше веяло — смертельной опасностью! Предчувствия — неприятных, сокрушительных последствий! Ужасную тревогу — скорейшего и разрушительного бедствия моей жизни! Вот именно в эту секунду, я поняла, что-то случиться мощное в моей жизни. Катастрофическое! Это, что-то собьет меня с ног и лишит живительного воздуха. В голове подсознание истошно кричало: «кидайся наутек пока жива»…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Смуглая, крепкая рука, болезненно сдавила мое горло перекрывая кислород. Черная бездна напротив, затягивала в себя и парализовало все тело.

— Что? Что, тебе, сделала Алина? Зачем, ты все это заварила? — он еле сдерживал себя. Вибрировал от злобы и ненависти ко мне. Удручал меня своей энергетикой. Немо обезвреживал все мои попытки, попробовать отбиться.

Я висела в воздухе как тряпичная, безвольная кукла в его руках и жадно глотала воздух как рыба.

— От…цееп…ись… — прохрипела, дергая в воздухе ногами. Моя шея надулась, а лицо неумолимо наливалось красным. Воздуха почти не осталось.

Я хотела… Хотела не трогать его… Не выводить еще больше. Но сейчас получится, как должно быть. Подохнуть здесь, я не собираюсь. А в глазах напротив, я не вижу ни одной эмоции на то, что он сейчас меня отпустит. Он, черт возьми, реально это сделает. Чертов, псих!

У нас завязалась борьба. Я начала руками бить его по лицу по телу, куда доставала. Выдергивать волосы, пинать по ногам. Даже, когда приблизил к своему лицу, и прорычал, я изловчившись, вцепилась в его щеку зубами. Зашипел от сильного укуса, но отлепил от себя без труда. Значит, и не так всё-таки больно!

Откинул меня от себя как падаль, и я кубарем полетела через стоящий рядом кожаный диван. Больно приземлившись на бок, ударила об угол стола, ребра. Чуть не задохнулась от боли. Внутренняя агония наполняла не только оболочку плоти, но и заполняла сердце и душу. Самое обидное, заори я сейчас, и никто ведь не придет на помощь. Люди в паре метров от нас веселяться, и никто не знает что тут творится, никто ничего не услышит. Из-за этой чертовой шумоизоляции тут… Из-за громкой музыки…

Не заметила тот момент, как он ко мне снова приблизился. Присел на корточки и зграбастал мои волосы в кулак, подтягивая ближе к себе.

Вскрикнула от ощутимой боли в голове. Но смолкла, когда увидела, каким взглядом награждает меня. Презрение вперемешку с брезгливостью. Он не сказал ни слова, но от чего-то я начала безмолвно давиться слезами. Вот именно от взгляда у меня покатились крупные слезы. Как давно, Чича ты не видела такой взгляд? Вот… Прошу… Все для тебя… Каждый день на улице именно таким на тебя и смотрели. Как на самое противное ничтожество. И мне сквозь землю провалиться хочется, но только бы не видеть его презрение.

«Тебе же плевать на все? Не забыла? Ты же этого и добивалась! Ты же хотела от него сбежать и все это устроила! Ты каждый день жила с ним в состояние войны! И что изменилось? Не тем взглядом наградил убогую? Задел тебя?» — внутренний голос насмешливо нашептывал. Издеваясь еще больше надо мной. А я почем знаю, к чему они?! Почему бегут?

Дернулась как от пощечины, услышав его безэмоциональный голос. Каждая его фраза отдавала таким холодом. Такой правдивость, что затряслась в его руках еще больше.

— Уличная шавка! Твое место на улице, под забором, мразь… Никогда не делал ничего подобного, а тут решил помочь… Хоть кому-то, блять, помочь. Не себе, так другому! Кто нуждается в ней реально. Кто может вылечиться! Очиститься! Купить себе билет в новую жизнь! Но ты дрянь, не из таких. Из гордых. Из состоящих нищенских принципов. Не слышала меня. А я говорил, заткнись и живиии… Живи и не мешай мне. Я все тебе дам… Дам жизнь эту! Но тебе же проще, когда тебя ебут в рот и в жопу. Да? Правда? Суки вы все… Что нищие, что богатые. Продажные суки…