Бесчувственные

Я ничего не успела осознать, почему Риз за рулем какого-то жигули, машет мне пальцами… прощаясь? Даже не поняла, в какой момент меня накрыл темный полог спокойствия и умиротворения. Не поняла, когда из ниоткуда вдруг, появилась моя… мама? Мама, протягивая руки, нежно мне улыбалась.

— Доченька, моя милая… Пошли со мной… Я так скучала — доченька? разве она меня так, хоть когда-то называла? Слезы потекли по щекам от обращения, но губы противоестественно растягивались в безмятежную и ласковую улыбку.

— Милааяя… Я так тебя люблю…

Протянула к ней руку, зовя от чего-то громко. Так громко эхом, раздавался голос в ушах…

— Мама… Мама мояяя… Забеерии меняя…

Глава 16

Тимур.

— Стой! — окликнул голубоглазого демона.

Девчонка, запрокинув голову, стояла на пару пролетов ниже меня. Таращилась на меня своими расширенными, прозрачными глазами. Иногда закрадывались мысли в башку, что это цветные, хрупкие стеклышки. Стоит что-то сделать с ней не так, или сильнее на нее надавить, и до ушей мог донестись противный скрежет, или хрустящий звук стекол под ногами.

Наклонился к ее уху, и угрожающе медленно протянул. Чтобы каждое слово разобрала. Чтобы услышала. Чтобы донес до нее весь смысл своих слов.

— Не вздумай… Я в прошлый раз все понял. Не делай больше. Иначе в сто раз будет больнее. Сбежишь — я найду. Уверяю! — каждое ненавистное слово вырывалось изо рта.

Но я знал… Знал, что так и будет… Знал, что если сбежит, я ее везде найду. Верну ее обратно. Знал, что она не услышит, и не хочет слышать меня. Не хочет понимать. Каждый ее шаг прослеживал на перед. Знал, что не сдаться, пока не добьется своего. Каждый раз видел протест в ее с виду, сука, невинных и непорочных глазах. С виду беззащитный ребенок… маленький ангел… А внутри, до краев одни бесы и гниль. Черная вязкая гниль, которое заполняло все это маленькое и хрупкое тело. Землинистый запах вперемешку с тухляком сочился из ее открытого рта. Девчонка — демон. Столько зла и грязи я не встречал ни в одной бабе. И в чем-то мы с ней схожи…

Смотрел в ее глаза в желание поскорее от нее избавиться. Чтобы исчезла с моих глаз. Невзначай передернула плечами и кивнула. Скрипнул зубами на ее очередную выходку. Сука… Что-то задумала. На роже, большими буквами, красным по белому написано.

Чтобы ненароком ее тут не пришибить или ни спустить с лестницы вниз головой, развернулся и прямиком размашистым шагом взлетел вверх в кабинет, перешагивая через пару ступенек.

От злости саданул дверью, захлопывая её и проходя вглубь темного кабинета. Рус, даже не обратил никакого внимания на мое появление. Стоял как неприкаянный около панорамного стекла со сложенными руками на груди. Закатил глаза от его вида и усмехаясь, протянул:

— Мне даже спрашивать у тебя не нужно, почему ты как идиот приклеился к стеклу. Уж точно не соскучился по клубу. Оставь ее, Руслан. Ничего с ней не случится. — родное лицо скривилось, но ко мне не повернулся.

Ну как знает. Принялся за отчеты, которые должен был еще неделю назад рассмотреть и подписать. Все из-за этой неугомонной девчонки. Глаз да глаз за ней, иначе ищи свищи потом. Стерва маленькая.

— Кто она? — оторвался от бумаг, кидая на него озадаченный взгляд.

Стоял ко мне полу-боком и смотрел на меня серьезно. На лице ни тени насмешки. Всем своим видом выражает, что ждет вдумчивый и честный ответ.

Отбросил бумаги на стол и откинулся на кресло. Потирая лицо подумал: что сегодня хоть не много, но удалось поспать. С ней! С ней… с этим исчадием, мать твою. Кто бы мог подумать…

Рус, снова отвернулся к стеклу, проверяя свою жену. Мотнул головой от его одержимости. До сих пор удивляюсь, как Алина привыкла к его помешанным и чокнутым повадкам. Пацан, на всю башку — психопат.

Убедившись, что с ней все в норме, повернулся вновь ко мне. Прежде чем присесть за мой стол, напротив меня, кинул последний раз взгляд в сторону танцплощадки.

— Честно слово, я бы от тебя уже давно избавился — протянул ему, смеясь. Полоснул меня недовольным взглядом и кажется услышал в этот момент его скрежет зубов и громкие маты направленые на меня.

— Скажешь? — один вопрос, но мы друг друга поняли.

С детства у нас так. Родители всегда удивлялись нашей сильной связи. Хоть тогда мы и не были с ним дружны. В прочем у всех так братьев или сестер. Вспышкой взорвалась перед глазами белая пелена и отрывок, щемящий душу.

«— Марат! Ты видел это? Они не разговаривая, до такой степени, чувствуют друг друга. Не видя, ни говоря! Я только буду бога молить, чтобы эта вражда прошла с их юным возрастом!

— Люци… ну что ты, такое говоришь…? Иди ко мне, любимая… Перестань… Они просто еще дети. Маленькие дети…

— Марат, Тимуру, уже десять. — квартиру наполнил теплый хохот, отца.

— Люциии, вот увидишь, наши мальчики пойдут друг за друга горой. Лучшими друзьями будут.

— Дай Бог, Мар… Дай, Бог! Боже, но какая связь… Я такого прежде не видала…»

— Ты слышишь? — сморгнул марево, и уставился в такие же глаза как у меня. Внутренности переворачивались, причиняя дикую боль на сердце. Хотя бы так, Тим… Хотя бы так… Хотя бы, в мыслях ты еще можешь быть с ними…