Бесчувственные

Глава 18

Тимуру — 10 лет. Казахстан. 2000 год.

— Что это, за расточительство?…

— Мама! Ты ниче не понимаешь! Это, не власто… вас… власточительство! Это, вжелезная долога!

Не успев переступить порог квартиры, услышал возмущенные возгласы домашних. А на созревшую мысль в маленькой головке для ответа — матери, тихо рассмеялся расшнуровывая свои кроссовки.

— Руслан! Какая может быть железная дорога из еды, позволь мне узнать?! — услышал детское, возмущенное пыхтение с кухни, на заданный ему вопрос.

— Я же говолю, не понимаешь! Где, ты видишь еду? Тут, лис!

— Рис! — машинально поправила мама.

Бывает и не замечаешь его коверканных фраз, а бывает и одно слово, режет слух. Даже я, после его «лиса» поморщился. Щегол!

Звякнул ключами в проходе, откидывая на рядом стоящую тумбу. Заодно оповещая, что вернулся со школы.

— Я и говолю, лис! — фыркнул, но не успел над ним по-глумится у себя в голове, услышав торопливые шаги мамы.

— Все! Не спорь со мной, и кушай! А потом живо убирать свое безобразие в комнате! Тимур, это ты? — совсем другим голосом обратилась ко мне.

— Да! Кто же еще. Твой старший и самый спокойный сын — мама от моих слов звонко расхохоталась. Подойдя ко мне, крепко обняла и притянула к своему телу.

Закатил глаза, но обнял в ответ. Мама очень тактильный человек. Каждый раз дотрагивается до всех нас с трепетом, любовью, и всегда как в первый раз. Поцеловала в макушку, а после взъерошила их. Вырвался с ее нежных рук и возмутился:

— Ну, ма!

— Совсем уже взрослый стал, мальчик мой любимый — после таких слов растает кто угодно. Ну я уж точно… Если я, не любил кидаться такими фразами, это еще не озночает, что я их не любил слышать в свой адрес от родителей.

— Ма, только не плачь — не мог выносить ее слез, даже когда они являлись причиной её счастья.

— Тогда обними свою мамочку… иначе точно, вот прям на этом месте, разрыдаюсь — обычно эта несносная женщина всегда знала какой лучше подобрать момент, чтобы изрядно по-манипулировать своими мужчинами.

Запрокинул голову и взвыл в голос. Рядом послышался женский озорной смех. Свой старался спрятать, но он упрямо прорывался из недр души.

Подойдя к ней, приобнял теплое и вкуснопахнущее тело. Не удивился, когда в животе громко заурчало, от исходящего аппетитного запаха свежеиспеченной выпечки вперемешку с мясом.

— Маааа…?

— Ммм? — лукаво протянула.

— Ты булочки, что ли испекла? — секундное молчание.

— Я люблю тебя, ребенок. Иди мой руки, только вытащила с духовки.

— Ма, я тебя обожаююю — она уже шла в сторону кухни, как резко затормозила, и крутанулась на месте цепко ловя мой взгляд. В черных глазах, идентичных как и у ее детей, появились слезы. Зря! Зря сказал, блин…

— И я, сыночек. Приходи скорее — быстро протараторила, и сломя голову скрылась за углом, напоследок взмахивая иссиня-черной копной волос.

Покачал головой, и усмехнулся. Ей-богу, девчонка… Даже и не скажешь, что у нее есть двое детей. Она, наша заводило в семье. Ну и… наверное мелкий. По-характеру они очень схожи. А если вдруг сцепятся друг с другом, то пиши пропало… Вся квартира в клочья. В такие моменты, чаще всего, мы скрещиваем отчаявшиеся взгляды с отцом, немо говоря друг другу: что пора бы скрыться в укромном месте, и переждать взрывоопасную бурю этих двоих вихрей.

Уселся за стол, встречаясь напротив взглядом с маленьким чертенком. Тот, демонстративно отвел глаза в желание не замечать меня. А мне, после вчерашнего инцидента так и хочется его поддеть. Язык так и чешется сказать какую-то колкость.

Смотрел на него в упор и думал: А, что изменилось? Ведь ничего! Но внутренние фибры души так и тянулись к этому пухлощекому тельцу.

Передо мной появилась полная тарелка еды, набитая — рисом, овощами на гриле и сочным мясом.

— Ого! Ма, тебя на шедевры потянуло? — не успел подколоть ее, как получил обидный подзатыльник.

— Сегодня, Климовы придут. — аааа… Ну тогда понятно.

Это друзья, родителей. Да легче сказать, кто с ними не дружит. Каждый раз у нас квартира битком набита посторонними людьми. Нет, все цивильно. Песни под гитару, задорные застолья, и куча детей… Чего я терпеть не мог. Почему-то всегда пытались сделать из меня няньку. Раз старше, значит мне и следить. Дурдом. К Михе свалю.

— Я до Михи, вечером. Порежемся с ним в «плейстейшен» — но категоричный ответ не заставил себя долго ждать.

— Нет! Сегодня, ты дома. Они с детьми придут. Ну Тим, посиди с ними. Они тихие ведь, не мешают тебе.

— Ма, почему отец всех их ведет домой?! Пускай на своей трассе и общаются. Мне их дети надоели.

— Мне тоже — удивленно перевел взгляд на брата. Ничего-себе.

Молча смотрел, как ребенок не обращая на нас никакого внимания, оттопыривают пухлую нижнюю губешку. Косит вниз глаза, пытаясь ее рассмотреть. Но наверное отчаявшись, и поняв, что это невозможно, грустно вздохнул и слизнул поверх губы усы от кефира.

— Так! Ничего плохого не происходит. Вы взрослые, а мы не шумим, ни буяним и не пьем. В чем дело?!