Бесчувственные

- Вы, врете. Даю последнюю попытку. Если, решите снова соврать, Вас выпроводят с этого отделения — что, блять? Что, он несет!? Какая, кому, вообще нахуй разница?

— Вы, ничего не путаете? Мне стоит сделать только один звонок и ваше отделение к хуям разнесут. — он вообще не удивился моим словам. И что похвально, я не увидел ни малейшего страха в карих глазах, кроме укоризненного блеска на мои слова.

— Я, жду. — заломил бровь и смотрел на него сверху вниз, обалдело. Мда… и все они тут такие борзые?

— Случайная знакомая…

- Это больше похоже на правду. Очевидец?

- Нет. Знаем месяц друг друга.

- У нее есть родственники, чтобы известить… — тело похолодело и я почувствовал как краска сходит с лица.

- Она не умерла. Перестаньте раньше времени делать выводы — поморщился врач.

— Тогда не тяните кота за яйца! Скажите уже, что с ней?! — прорычал, подаваясь к нему. Честное слово, я уже хотел его взять за грудки и встряхнуть.

— Я вопрос задал. Вы снова на него не ответили — скрипнул зубами, испепеляюще смотря на него. Старый, долбаный докторишка.

- Нет. Она бездомная. Я, ее, приютил у себя. — и выгнал, подумалось мне.

В миг с мужчины спал весь налет недовольства. Облокотился плечом на стену и опустил голову, снимая очки и потирая переносицу.

- Мы провели серьезную операцию. Сложную… Ей осколок стекла попал в шею… и образовал нейропатический порез гортани, повреждая возвратный нерв. От этого ее мышцы гортани парализовало. Если наружная перстнещитовидная мышца….

— Стоп! — оборвал его невнятную речь. У меня уже, от пары слов, кипел мозг! Я, ни черта не понимал, что он несет.

- Можете человеческим языком мне выразиться, что с ней?

- Во-первых молодой человек, не имейте привычку перебивать. Умейте до конца дослушивать — закрыл глаза, успокаивая себя. Может он так устал, что ему не на кого по-бухтеть?

- Мы… — мгновенно разлепил веки, в желание услышать и понять его — Мы, удаляли ей осколок, но он вошел очень глубоко. Мы повредили возвратный нерв, а он расположен в голосовых связках. Она не сможет говорить, может недели две, а может и пару месяцев, если… Если очнется. Она в коме… — громко выдохнул и ошеломленно поплелся к рядом стоящей металлической лавочке возле нас. Плюхнулся на нее, и устало провел ладонями по лицу. Не долго думая, врач, присел рядом.

- Это не все…

- Что может быть хуже того, что она сейчас в коме?

- Она повредила позвонки… — после его слов, упер локти в колени и руками схватился за голову.

Сидел с разведенными ногами и смотрел на невзрачный пол. Врач, не нарушал образовавшуюся мертвую тишину. Давал все осмыслить. А что, тут думать? Дурак не поймет, что произошло.

- Она выживет?

— Должна… Много крови потеряла. Мы выяснили группу, и благо нашлось пару пакетов с ее группой крови. Но возможно… возможно ходить больше не сможет. — вынес свой окончательный вердикт, хирург. Вскочил с места, и двинулся куда глаза глядят.

Игнорировал выкрики себе вслед. В конце коридора свернул в один из проходов. Заметил дверь с табличкой, которая гласила — подсобное помещение для персонала. Зайдя вглубь темного помещения, захлопнул дверь и закрылся на замок.

Игнорировал настойчивые колотящиеся стуки в дверь. Игнорировал вибрацию исходящую от двери. Прикоснулся лбом к холодной стене, и в темноте пока никто меня не видит, задышал громко, учащенно. Воздуха не хватало совсем. Разорвал на себе рубашку и согнулся пополам, упирая ладони в колени.

… Раз, дыыыши… и очередной жадный глоток.

… Два, зажмурил глаза, стараясь привести мозги и дыхание в норму.

… Три, задышал тише, отключая голову на пару минут.

… Четыре, постепенно приводил себя в норму.

Открыл глаза, и сполз по стене на пол. Раскинул ноги в стороны и старался привыкнуть к черноте пространства. Достал сотовый, освещая горящем дисплеем свое лицо и маленький уголочек рядом с собой. Набрал изученные цифры, прикладывая к уху аппарат.

… Раз, длинный гудок…

… Два, длинный гудок…

… Три, длинный гудок…он, не возьмет… он, зол на тебя…

- Да! — грубый голос из динамика, оповестил, что все-таки хозяин номера со мной решил поговорить.

- Я, не имею право просить у тебя помощи… Но она… она сейчас, мне очень нужна… брат… Я, нуждаюсь в ней… — в трубке словно раздавалось, эхо тишины. Спокойно разливалась в динамиках наших телефонов…

- Что нужно сделать?

- Забери всю мою работу, на себя. На пару с Алиной… Она многое выяснила в клубе, тебе будет легче. Я… Я не знаю сколько меня ни будет.

- Это все?

- Да.

Усмехнулся, когда раздались в телефоне оглушающие сброшенный гудки в кромешной тьме и тишине. Он все понял… Но навряд ли правильно… «Главное, что согласился, Тим». Я, и не сомневался в нем. Он — мой брат…

- Прости… — прошептал в тишину и откинулся затылком, упираясь в стену. Закрыл глаза, проваливаясь глубоко в себя как в какую-то черную бездну. В звенящую в ушах, закрученную воронку времени.

Тимуру -10 лет. Казахстан. 2000 год.

— Какого хрена, ты вел себя как придурок? Ты видел какие телочки были? — бесновался на всю улицу, Мишка.