Бесчувственные

В выходные он работал на автомойке. И чем дольше я за ним наблюдал тем больше, понимал, что он старается больше себя занять, чтобы не было свободного времени. Чтобы не видеться со мной…

Казалось, что ему больно смотреть в мои глаза. Постоянно отводил, постоянно приходил поздно. И за это, не раз получал. Знал, что юлит, и не договаривает всего.

— Телефон, он не слышит… ага… плавали, знаем…

Устало прикрыл глаза, и поплелся собираться на работу. В деньгах мы не нуждались. Как выяснилось, дома еще лежала большая сумма денег. В ящике отцовском… Чего стоило только мамино золото. Но мы решили не продавать. Оставить память о ней… её частичку… Тачку отца, я пригнал к дому. Гоночная его пошла на свалку. Правда прежде чем выбросить, выдернул с неё пару дорогостоящих запчастей.

Его я ругал, и откровенно не хотел, чтобы забивал башку ненужными вещами, такими, как работа. Но он как танк. Не сдвинуть… Мне, она нужна была… Я понимал, деньги не вечные, и с неба мне не упадут. И сейчас видя, что собирается, и слыша, что сказал в гараж, я внутренне обрадовался. Слишком многое он на себя взвалил…

*****

— Ты чего в пять утра не спишь? — брат хмурый и сонный, прищуриваясь стоял в проеме кухни. Смотрел на меня как на инопланетное существо.

Не говорить же ему, что после смерти наших родителей, я начал спать по четыре часа в сутки… Что начал с периодичностью харкать все содержимое желудка, а иногда казалось, что даже вместе с внутренностями. Что если, просплю больше пяти часов, на весь день обеспечено головокружение.

Думаю именно от этого и появились вспышки агрессии. Эти симптомы я заметил именно с братом. На почве нашей очередной ссоры. Я понял, что в какой-то момент мое сознание отключилось. А когда пришел в себя, брат лежал на полу и скрючивался от адской боли… Но даже при этом он смотрел на меня обескураживающе, не произнеся ни слова.

После того дня, мы не говорили с ним неделю. Для него это было шоком… как и для меня… Каждый снова обдумывал по-своему произошедшее. Но в этот раз нам понадобился не один вечер, а семь дней.

После того случая, я начал с ним сдерживаться… Когда чуял, что идет к очередному скандалу, старался сгладить острые углы. Стараясь даже не повышать тон, на что Рус, кажись, был отчаянно против этого. Он словно только руками и ногами за, чтобы повздорить.

Каждый день пацан рос, и я видел сколько в нем не выплескивающейся энергии… сколько нерастраченных сил… И с этим нужно было что-то делать. Его мрачная энергия гасило все в округе. Не только окружающих с ним, но и его самого.

Мы до сих пор не оправились, да и сомневаюсь что это когда-то случиться. Может притупится боль, притаиться, но… Но оправиться никогда… Для него потерять в таком возрасте родителей, было губительным… Характер бешеный, незаурядный… Спасибо мамочка, подкинула подарочек. Хмыкнул иронично про себя.

Спустя два года, после смерти родителей, в нашем с ним общение совершенно много ошибок… Но мы всего лишь еще подростки. Мы одни. Я старше его, но это не означает, что я о многом знаю. И я уж совсем, был не готов воспитывать подростка в свои пятнадцать лет.

Два года, я стараюсь найти выход и путь к его сердцу… к его открытому и спокойному сердцу. Ну это, как башкой об бетон. Все бестолку…

Поэтому, месяц назад меня начали посещать мысли… И с каждым днем, я все больше в этом убеждался. Бывало и такое, что задуманные планы таяли под ворохом сомнений, когда видел его уставшим и отчаянным в моменты хандры… скучающим по ним… Но потом, старался отбросить и перестать жалеть его. Иначе не сдвинемся с мертвой точки. Его нужно было расшевелить, снова растормошить, чтобы увидел свет. Вернулся к своим машинам… снова полюбил их… Этого, я отчаянно хотел…

И вот вчера, я окончательно удостоверился, когда увидел, что он начал курить. Ему двенадцать! Я попробовал в первый раз в день смерти наших родителей. В пятнадцать! А этот щегол… Я думал, его прям там, на месте замочу…

— Не спится — прохрипел севшим голосом.

Брат приподнял бровь, но не стал акцентировать на этом внимание.

— Я всё согласовал с людьми, и ты завтра после школы отправляешься в секцию по греко-римской борьбе. С понедельника по пятницу в шесть часов вечера быть там. Каждый день в рабочие дни. Два с половиной часа, ты будешь уделять время этому занятию.

Брат застыл, и оторопело смотрел, пока я все проговаривал ему в глаза. С каждой секундой я видел, как загорается в родных глазах недобрый огонь. Как он не просто зажегся, а полыхает уже красным пламенем.

— Если, ты из-за вчерашнего… То мы, не курили с Кириллом, Тим. — курил! Курил! Иначе бы не оправдывался сейчас.

Если его спокойный тон, мог списать на то, что он попытается меня отговорить от моей затеи. То пропустить мимо слуха его оправдания, никак не мог…

— Помнишь, что всегда нам говорил отец? — прищурился на него, и повторил его слова — Умей отвечать за свои слова и поступки. Отвечаешь Рус? Отвечаешь, что не курил? — отвел глаза. Усмехнулся громко высказывая своё отношение.

— Ты идешь!

— Нет! Я, не хочу! — вот и поехали. Вот и начало выступления!