Беседа с Филипом Диком

И, тем не менее, он так правдоподобен! В письменном виде, быть может, это и выглядит абсурдом, однако когда я сижу здесь и слушаю его застенчивый голос, детально повествующий о событиях, которые для него совершенно реальны, я поневоле ищу способ принять его рассказ на веру — и потому, что нахожу Дика чрезвычайно симпатичным человеком, и потому, что с уважением отношусь к его интеллекту в целом. Последние его книги показывают, что он четко и ясно видит, как работает мир. Не в том смысле, что он «пророк» или «юродивый», преподносящий какие-либо мессианские послания или рецепты вечного блаженства. Да, он охотно признает свое стремление драматизировать жизнь, но в то же время он — глубоко рациональный человек, который испытывает любую концепцию на прочность при помощи самой изощренной логики. И он вполне готов к дискуссии о том, а не являлись ли паранормальные события, произошедшие с ним, всего лишь диалогом между двумя половинками его мозга. И относится он к этому толкованию скептически лишь потому, что оно не объясняет адекватно все факты.

А факты эти многочисленны. У меня нет желания перечислять их. С этим феноменом «присутствия», которое временно захватило его сознание, но и до сих пор то и дело выходит с ним на связь, Дик прожил пять лет. Он накапливает заметки и записи, данные всевозможных исследований — этого добра у него столько, что что бы вы ни сказали ему, что бы ни возразили — он уже ушел далеко вперед и на любой вопрос преподнесет вам новые факты и новые логические умозаключения.

Что до меня, то никто и никогда не мог привести мне доказательств, которые заставили бы меня поверить в тот или иной феномен, в ту или иную псевдонауку — от телепатии до уфологии. Я верю в то, что Вселенная — образование случайное, в котором нет места богу. Я — последний человек, кто поверил бы в существование высшего разума — и в то, что у Филипа К.Дика с ним тесные контакты особого рода.

Я готов поверить в то, что с ним действительно произошло нечто замечательное — объяснимое, правда, лишь с чисто психологической точки зрения. Быть может, он как-то по-новому увидел Вселенную (то есть то, что называется koinos kosmos), или, может, это просто замысел странной, особенной книги, которая скажет читателям нечто новое о них самих и об окружающем их мире. Если это так, то это только делает Дику честь. Обсуждать же, «психически устойчивый» он человек или нет — значит, уходить от сути вопроса. И, кстати, какое нам, собственно говоря, дело, каков источник его нового опыта? В мире масса людей, куда более чокнутых, чем Филип К.Дик — он же, как бы там ни было, дал нам немало образцов высокого искусства, оказывающего постоянное воздействие на миллионы не-чокнутых людей.

Но и теперь, после всего, что с ним произошло, он остается во многом все той же личностью. Во всяком случае, религиозным фанатиком он не стал. Его отношение к миру и его ироничный, скептический ум остались такими же острыми, как и прежде.

Пару дней спустя после этого интервью я еще раз заехал к нему в Санта-Ану — уже без магнитофона, просто в гости. Так что этот вот репортаж я привожу просто по памяти. Мы много еще о чем беседовали, и под конец я упомянул об одном высказывании, которое мне понравилось: если я нахожусь вдали от какого-нибудь предмета, если я не могу увидеть его или к нему прикоснуться, то на самом деле этого предмета не существует.

— О, верно, — сказал он. — Так уж заведено, что мир нам доступен лишь в той мере, чтобы мы могли убедиться, что он существует реально, и ни капелькой больше. Видите ли, это что-то вроде малобюджетного предприятия. И все эти страны, о которых вы читаете в газете — все эти Японии, Австралии, другие — они просто не существуют. На их месте ничего нет. Но если вы все же решите съездить туда, в этом случае вам все быстро сорганизуют — обстановку, дома, людей. Они будут существовать вокруг вас все то время, пока вы будете видеть их. Это делается действительно быстро.

И вот тут-то я перешел в наступление. Хотя и довольно осторожно. «Давайте поставим вопрос ребром, — сказал я. — То, что вы говорите сейчас — это что, литературная концепция, которая может быть использована в одном из ваших романов? Или вы это… серьезно?»

— Вы имеете в виду, верю ли я сам во что говорю? — спросил он в явном изумлении. — Ну, что вы, конечно же, нет. Вы, должно быть, сошли с ума, если смогли поверить во что-то подобное! — И затем он рассмеялся.