Беседа с интересным человеком (Разговор с экстремистом)

Исходя из того, что раньше в судьи выдвигали умудрённого опытом мужа лет под 45–50, который по жизни, на протяжении пары-тройки десятков лет доказал свою честность, справедливость, неподкупность, и неподверженность влиянию извне. А сейчас в судьи берут выпускников юридических ВУЗов, ни дня в своей жизни не работавших, в армии срочную службу не служивших, жизни не видевших, пороху не нюхавших, да ещё при этом и не только мужичин, но и женичин. А женичина на службе, напомню, это женичина, которая дезертировала от своих прямых обязанностей домохозяйки и обязанностей матери как минимум четырёх детей, которых она была обязана родить своему мужу-хозяину.

А вы сетуете на качество правосудия в безгосударевом рабовладельческом государстве… Могу вас утешить. Ни воры, ни цыгане на него не сетуют. У них свой суд. Собственный.

Но я, собственно, не это хотел в данном случае объяснить. Я хотел объяснить то, что когда мы ведём речь о праве земного хозяина — суверена — судить своих рабов (то есть о его правосудии), мы не можем не заметить отличий между ним, судящим своих холопов, и смертными судьями, которые судят людей.

А отличия эти заключаются в том, что ни люди-судьи, ни целый сходняк людей, не могут судить людей по законам иным, чем Закон Божий.

А вот хозяин вправе судить своих рабов и домочадцев по тем правилам, которые он установил сам. Хочет — разрешает им пить вино, хочет — не разрешает. Хочет — разрешает им читать книги, или слушать музыку, хочет — не разрешает. Хочет — разрешает смотреть им иностранное спутниковое телевидение, хочет — не разрешает. Хочет — разрешает им кататься на велосипеде или на мотоцикле без шлема, хочет — не разрешает. Хочет — сажает их в темницу в качестве наказания, хочет — порет плёткой, хочет — розгами, хочет — кнутом, хочет — кастрирует, хочет — четвертует, хочет — колесует, хочет — вешает на виселице, хочет — сажает на кол, хочет — прощает. Он полноправный хозяин своих рабов и посему он вправе устанавливать для них как нормы поведения, так и нормы наказания. А вправе и не устанавливать — а казнить и миловать их вообще безо всяких норм.

Но как правило, кое-какие нормы суверены всё же устанавливают. Чтобы была какая-то справедливость. Например, они не казнят нарушителей просто так, а предупреждают их заранее — вот за это я вешаю, за это — расстреливаю, за это — кастрирую. За это — сажаю в темницу на такой-то срок, за это — порю кнутом, столько-то ударов. И публикует эти нормы в виде уголовного кодекса, а порядок осуществления расследования и применения наказаний — в виде уголовно-процессуального кодекса.

То же и с судьями, равно как и с прочими т. н. «ветвями власти» (напомню, что суд — это одна из трёх ветвей власти над холопами). То есть государь-самодержец имеет право управлять сам. А имеет право назначить управителя, который будет править от его имени. То есть назначить премьер-министра или главного визиря и совет министров, либо диван визирей. Имеет право сам издавать законодательные акты, а имеет право назначить для этого какое-нибудь законодательное собрание из образованных холопов (которые все свои проекты будут, разумеется, представлять ему на рассмотрение и утверждение). Государь имеет право сам командовать своим войском, а имеет право назначить командовать им какого-то холопа-полководца. То же и с судом. Государь имеет право судить сам. Но поскольку ни времени, ни возможностей делать это самому у него нет, он обычно делегирует своё правосудие (то есть право судить) холопам-разборщикам, именуемым «судьями». При этом себе государь обычно оставляет только самые важные отрасли — а именно суд над своими непосредственным родственниками, жёнами, наложницами, и детьми, плюс окончательное слово в утверждении смертных приговоров и помилование.

Интересной особенностью государева правосудия, делегированного судьям-холопам, является то, что государь, будучи сам человеком, отдаёт себе отчёт, что его судьи-холопы, какими бы опытными и образованными они ни были, идеальными судьями быть не могут ни в каком случае, потому, что они изначально не люди, а холопы. И поэтому государь всегда создаёт как минимум три, а часто и четыре судебные инстанции, чтобы избежать судебных ошибок, что делает его судебную процедуру длительной и очень громоздкой. То есть у любого суверена обязательно есть низшие, то есть районные, «мировые», или «народные» суды либо магистратуры. Затем — суды второй инстанции — апелляционные и кассационные, либо областные, провинциальные или губернские. И, наконец — верховный суд. Третья инстанция. При этом сам суверен является четвёртой инстанцией, так как он оставил для себя механизм помилования (не только по приговорам о смертной казни, но и по любым другим приговорам, в том числе и по гражданским искам), а также механизм утверждения смертных приговоров.