Беседа вечером у гардероба (сборник)

Надо ли говорить о том, что я, когда понял, что это не бандитский налет, а милицейские дела, не особо переживал. И когда меня привезли в солидное здание управления милиции и посадили в наручниках в какой-то закуток, я тоже не особо беспокоился. Думал, сейчас все объясню, потом вызовут мою знакомую, и все всем станет ясно. Но меня никто не допрашивал. Какой-то усталый майор заставил расписаться в том, будто мне разъяснено, что я арестован за получение взятки, и меня отвезли в тюрьму.

Три дня никто меня не трогал.

Все это было настолько странно и необычно, что не казалось мне серьезным. Поэтому я не особо и беспокоился. Слушал камерные байки да с удовольствием ел пресные каши.

Ближе к полудню четвертого дня меня вызвал на допрос тот самый высокий симпатичный мужчина, который распоряжался в моем кабинете. Оказывается, он был старшим следователем.

После ряда дежурных вопросов он объяснил мне, что я обвиняюсь в получении взятки в особо крупных размерах.

– От кого? – спросил я.

Он назвал имя той самой веселенькой брюнетки, которой я неосторожно дал взаймы.

Я вначале рассмеялся и предложил спросить у нее самой, давала она мне взятку или нет.

На это старший следователь вынул из папки лист и подал мне. Это был протокол допроса той самой моей знакомой. Из него мне стало ясно, что я длительное время вымогал у нее определенную сумму за одну услугу, которую мог оказать в силу своего служебного положения. Наконец она поняла, что без взятки тут не обойтись, и обратилась за помощью в милицию. Ну, а дальнейшее известно.

Я не поверил ни единой букве.

Старший следователь, посмотрев на меня с некоторой жалостью, нажал кнопку, и вошла она. Как я думал, моя спасительница.

Она села и, отвернувшись от меня, стала отвечать на вопросы следователя – слово в слово, как в том протоколе.

Мне разрешили задать вопросы, но я был так ошарашен, что слова вымолвить не смог.

Позже я узнал, что это была очная ставка.

Через несколько дней после очной ставки меня еще раз допросили – и все.

Потом пришел адвокат.

Мы с ним вяло поприкидывали варианты, и он ушел.

Потом состоялся суд.

Судья больше дремал, чем слушал.

На суде демонстрировали фотографии, где я держал в руке взятку. Слушали пленку. Там я благодарил свою знакомую за деньги. Потом было ее выступление, тяжелое и запинающееся. Сумбурность его прокурор объяснил высокой порядочностью моей знакомой.

Адвокат что-то промямлил и сел.

От последнего слова я отказался.

И дали мне восемь лет.