Беседы на Псалмы

(13) Кто есть человек хотяй живот, любяй дни видети благи? Пророк спрашивает: хочет ли кто жизни — не этой общей, которою живут и бессловесные, но истинной, не пресекаемой и смертью? Ибо теперь, говорит он, вы умираете, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе: егда же Христос явится, живот ваш, тогда и вы с Ним явитеся в славе (Кол. 3, 3–4).

Итак, Христос есть истинная жизнь, и наша истинная жизнь есть пребывание во Христе. Подобно сему и дни иные — благи, и на них-то указывает Пророк в своем провозглашении: Кто есть человек хотяй живот, любяй дни видети благи? Ибо дни века сего злы, так как и век сей, будучи мерою мира, о котором сказано, что мир весь во зле лежит (1 Ин. 5, 19) и свойствами своими сообразен миру, им измеряемому. А самые дни суть части сего времени, посему Апостол говорит: Искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5, 16). И Иаков свидетельствует: Дние лет моих малы и злы (ср.: Быт. 47, 9). Посему теперь мы — не в жизни, но в смерти. Потому и молится Апостол, говоря: Кто мя избавит от тела смерти сея (Рим. 7, 24)?

Но есть другая некая жизнь, к которой призывает нас слово. И хотя настоящие наши дни лукавы, однако же есть другие дни, благи, которые не пресекаются ночью. Ибо для них Сам Бог будет вечным светом, озаряя их сиянием Своей славы. Посему когда слышишь о благих днях, не думай, чтобы в обетовании говорено было тебе о здешней жизни, потому что тленны те дни, которые производит чувственное сердце, а тленное не может быть приличным даром нетленному. Но если душа нетленна, то нетленны должны быть и душевные дарования. И преходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31). Если закон имеет в себе тень грядущих благ, то представь себе какие-то радостотворные и святые субботы из дней вечных новомесячий, праздники, но представь их соответственно духовному закону!

(14) Удержи язык твой от зла, и устне твои, еже не глаголати льсти. Если хочешь иметь дни благи и любишь жизнь, то исполни заповеди жизни. Ибо сказано: Аще любите Мя, заповеди моя соблюдите (Ин. 14, 15). Первая же заповедь: Удержи язык твой от зла, и устне твои, еже не глаголати льсти. Ибо грех, содеваемый языком, и на деле весьма удобен и многообразен. Разгневался ли ты — и язык предваряет. Похоть ли возобладала тобою — язык прежде всего служит тебе как бы переводчицей и переносчицей, которая помогает во грехе и вводит в искушение ближних. Язык для тебя и оружие неправды, если он не от сердца говорит, но для обмана других.

Но к чему перечислять словом все грехи, совершаемые языком? Жизнь наша наполнена грехопадениями языка: срамословие, смехотворные, глупые, непристойные речи, пересуды, слово праздное, лживые клятвы, ложные свидетельства — все это и гораздо еще большее число зол суть произведение языка. А те, которые отверзают уста свои на поругание славы Божией и неправду в высоту глаголют (ср.: Пс. 72, 8), каким другим орудием совершают сие нечестие, как не орудием языка! Итак, поскольку от словес своих осудишися (Мф. 12, 37), то удержи язык твой от зла и не делай сокровища языком лживым суетная (ср.: Притч. 21, 6). Удержи и устне твои, еже не глаголати льсти, то есть сделай, чтобы целое орудие, данное тебе на служение слову, было свободно от действий лукавых. Лесть есть скрытое злодеяние против ближнего, совершаемое под личиною добра.

(15) Уклонися от зла, и сотвори благо: взыщи мира, и пожени и. Вот первоначальные советы и вступительные уроки благочестия: старайся преодолевать язык, воздерживаться от коварных замыслов, уклоняться от зла. Ибо не тому, кто совершенен, прилично воздержание от зла, но только еще начинающему надлежит уклоняться от стремления ко злу. И должно сперва, как от худого пути, удалиться от привычки к порочной жизни, а потом уже приступить к совершению добрых дел. Потому что невозможно приняться за доброе, не отступив наперед и совершенно не уклонившись от зла, как невозможно возвратить здоровье, не освободившись от болезни, или согреться прежде, нежели совершенно пройдет озноб. Все это одно с другим не совместно: так и тот, кто хочет вести добрую жизнь, должен освободиться от соприкосновения со злом.