Беседы о Гераклите. Тайный смысл древней философии

Хвастовство – люди хвастаются тем, сколько могут съесть, потом они хвастаются тем, как долго могут голодать, но это то же самое хвастовство. Преступники хвастаются, и ваши так называемые святые – тоже. И те, и другие – в одной лодке, потому что хвастовство и есть лодка.

* * *

Я слышал об одном заключенном, который вошел в тюремную камеру. В камере уже был другой заключенный, который спросил новичка:

– Сколько тебе предстоит тут пробыть?

Это был матерый волк.

Молодой, новичок, ответил:

– Всего пятнадцать лет.

Первый сказал:

– Тогда располагайся поближе к двери: тебе скоро выходить. Я пробуду здесь еще четверть века.

* * *

Если вас заключили в тюрьму на двадцать пять лет, вы – великий преступник. А какие-то пятнадцать? Вы только начинающий, любитель. Даже преступники хвастаются тем, сколько могут натворить и сколько уже натворили. Если они совершают одно убийство, то заявляют, что их было семь. Святые делают то же самое. Тогда в чем отличие? В Индии святые официально объявляют о том, сколько дней они постились в прошлом году.

* * *

Однажды ко мне пришел мужчина вместе со своей женой. Жена рассказала мне:

– Он очень, очень щедрый человек, он уже потратил на пожертвования один лакх рупий.

Мужчина посмотрел на жену и поправил ее:

– Не один лакх, а один лакх и десять тысяч рупий.

* * *

Вы даете и не даете одновременно, потому что если это эго самоудовлетворяется за счет пожертвования, то на самом деле вы ничего не даете. Эго не способно делиться. Эго никогда не может быть щедрым. Это не в его природе. Эго всегда удовлетворяется противоположным. Знайте об этой ловушке.

Гераклит говорит:

Каждому присуще

познавать себя

и быть умеренным.

Умеренность – величайшая из добродетелей.

Это действительно так. Я никогда еще не сталкивался с чем-то лучшим, чем умеренность. Ничто с ней не сравнится. Почему? Почему она – величайшая добродетель? Потому что она просто разрушает ваше эго, а эго – это единственный грех. Из-за эго вы упускаете божественное. А если вы обыкновенны, находитесь в середине, чем вы можете похвастаться? Вы можете похвастаться тем, что потребляете надлежащее количество пищи? Вы можете похвастаться, что занимаетесь сексом ровно столько, сколько нужно? Можете ли вы чем-либо похвастаться, придерживаясь во всем середины? Нет, это невозможно. Предавайтесь без меры сексу, и тогда вы сможете похвастаться, что даже в пятьдесят можете заниматься любовью трижды в день. Либо станьте брахмачарьей, примите целибат и хвастайтесь, что вы девственник и никогда ни с кем не были близки. Но точно посередине – чем вы можете хвастаться? Точно посередине нечем хвастаться. А когда нечем хвастаться и нечего предъявлять, эго не подпитывается. Просто быть обычным, быть в середине – это величайшая добродетель.

Быть обычным – величайшая добродетель, потому что, когда вы обыкновенны, не о чем заявлять – в этом мире или ином, – эго исчезает. Эго питается за счет дисбаланса, за счет крайностей. Эго выживает в полярностях, в середине оно исчезает. И в каждой области, в каждой сфере жизни помните: просто остановитесь посередине, и скоро вы обнаружите, что ум остановился, эго остановилось. Нечего заявлять – оно исчезает. А когда оно исчезает, вы становитесь добродетельными. Теперь открыта дверь в божественное. В середине вы встречаетесь с ним – уходя в крайности, вы упускаете его.

Мудрость заключается в том,

чтобы говорить и действовать из истины,

осознавая природу вещей.

Гераклит в точности как Лао-цзы. Он говорит:

Мудрость заключается в том,

чтобы говорить и действовать из истины…

Попробуйте, потому что познание истины будет долгим путешествием. Потребуется серьезная подготовка. Прежде чем истина снизойдет на вас, вам придется стать средством передвижения, вам придется стать совершенно пустым, чтобы гость мог прийти, потому что только ваша пустота может стать хозяином. Что делать прямо сейчас? Если вы ищете истину, тогда, как говорит Гераклит, говорите истину и действуйте из истины. Если вы говорите истину, то говорить особо нечего, вы автоматически будете становиться более и более молчаливыми.

* * *