Вот я, по желанию твоему, вместо Бога…
Да как же так? Некий сравнительно молодой человек (пусть он себя называет юношей только в сравнении со старцами, но уж, во всяком случае, в их глазах он юн) говорит праведнику: я пред тобою, по желанию твоему, вместо Бога! Не кощунствует ли он: как можно быть «вместо Бога»? Ведь Иов и его друзья-мудрецы являются монотеистами, они знают только единого невидимого Бога – из всех их доводов и изречений это видно, и не могут они признать никого больше Богом. Как же осмеливается говорить пред ними о себе такое простой человек? Но в свете сказанного выше это получает свое объяснение: он не вместо Бога, т. е. он не выдает себя за Бога, а он представитель Бога, он непосредственно вещает глаголы Духа. Сравним провозглашенное Елиуем с тем, что Бог повелел Моисею, когда посылал его к фараону:
Но Господь сказал Моисею: смотри, Я поставил тебя Богом фараону, а Аарон, брат твой, будет твоим пророком…
Что же, разве Моисей – самый возвышенный, величайший пророк, но, однако же, человек из плоти и крови, – является Богом? Конечно, нет! Но он представляет перед фараоном Самого Бога, т. е. именно через него Бог, обращаясь к фараону, призывает того покаяться и перестать злодействовать. Так же говорит Елиуй: вот, я для тебя вместо Бога. И далее он очень интересно объясняет, почему Бог именно его, Елиуя, послал к Иову. Как мы видим, прежде чем Бог Сам открылся Иову, прежде чем прозвучала ни с чем не сравнимая по могуществу своему речь Создателя «из бури» (Иов. 38, 1), к нему был послан пророк Елиуй, который сказал так:
Вот я, по желанию твоему, вместо Бога.…
– «по желанию твоему», потому что Иов всё время продолжает вызывать Бога на суд, хочет, чтобы Бог открылся ему лично.
… Я образован также из брения…
Елиуй сразу же оговаривается, что он не Бог: «… я образован. из брения.», т. е. из глины, смешанной с водой. Что такое человек в смысле физическом? Он таков и есть – горстка минералов, различных химических веществ в соединении с водой.
… Поэтому страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя.
Прежде чем Всесильный откроется Сам, Его праведное, чистое слово Иов должен услышать из уст такого же человека, как и он, чтобы не стало ему впоследствии слишком тяжело, страшно и больно от звучания предвечных глаголов, чтобы он заранее привык к ним в условиях более щадящих. Елиуй – такой же человек, как сам Иов, подвержен таким же грехам, недостаткам, слабостям – и потому «… страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя». И однако через этого человека, слабого, смертного, говорит Всевышний – Иов как бы должен приучиться к восприятию Его присутствия, к слышанию Его речи и подготовиться тем самым к непосредственному откровению. Сначала весть свыше прозвучит из уст духовного человека, предстоящего Иову, а потом уже сможет быть воспринята им и прямо от Бога, без посредника.
Итак, Елиуй говорит, что он «вместо Бога», говорит от «искреннего сердца», и его слова совершенно правдивы:
… Потому что слова мои точно не ложь…
Но далее он возвещает о себе нечто еще более торжественное и высокое:
… Пред тобою – совершенный в познаниях.
Кто из людей может назвать себя «совершенным в познаниях»? А ведь далее тот же Елиуй, начав рассуждать о величии Бога, о Его делах, говорит следующее:
Научи нас, что сказать Ему? Мы в этой тьме ничего не можем сообразить.
И себя он тем самым причисляет к ходящим «во тьме», потому что «в этой тьме», в ночи мира сего, в вещественном бытии природы, где дух принужден некоторое время обитать в физическом теле, мы действительно «ничего не можем сообразить» как следует. Здесь физическая «реальность» застилает нам духовный взор, и мы слепы, подобно новорожденным котятам.
Похоже, Елиуй утверждает несовместимые вещи: с одной стороны, «мы в этой тьме ничего не можем сообразить», а с другой – «… пред тобою – совершенный в познаниях». В каком случае он говорит неправду? Ведь здесь явное противоречие! Однако постараемся понять, что Елиуй прав в обоих случаях. Когда он говорит от лица Божьего, когда возвещаемое «диктует» ему Дух Божий (а Дух Божий, конечно же, совершенен в знаниях), тогда и сам он становится «совершенным в знаниях», пусть лишь на этот миг и в данном вопросе. А в остальное время он такой же, как и все остальные люди, т. е. знает очень и очень мало.