Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник?

Что еще утверждает Елиуй о своей речи? Обращаясь к философам-мудрецам, он говорит об Иове:

...

Если бы он обращал слова свои ко мне, то я не вашими речами отвечал бы ему. (Иов. 32, 14)

«Ваши речи», т. е. речи трех друзей Иова, – в чем они состоят, на чем утверждаются их учения? На человеческой философии, на мудрости человеческой. Елиуй отвечал бы Иову «не вашими речами», т. е. не так, как говорят его друзья: он отвечал бы от лица Самого Всевышнего. Только дело в том, что трое философов прямого доступа к Богу не имели, и потому Его речь из уст этих мудрецов исходить не могла. Какая-то доля мудрости у них, конечно, была, но Дух Святой не руководил ими непосредственно в момент произнесения речи. С Елиуем же было иначе, и потому и его подход к проповеди, и взгляд на бытие мира, и отношение к Божественному и человеческому кардинально отличаются от свойственных трем друзьям Иова.

Как еще изображает Елиуй свою причастность к Божественной реальности? —

...

И от сего трепещет сердце мое и подвиглось с места своего.

Слушайте, слушайте голос Его и гром, исходящий из уст Его. (Иов. 37, 1–2)

Когда Дух Божий говорит в Елиуе, возвещая через его уста свою волю, то сердце самого Елиуя «трепещет». Кстати, никто из прежде выступавших мудрецов не сообщал о себе ничего подобного: каждый высказывался очень гордо, превозносясь, утверждая приоритет своего, добытого долгим опытом и размышлением, знания: мол, вот, я познал то-то, пришел к тому-то, и если вы этого не примете, то погибнете… Елиуй не таков: он при каждом слове, произносимом его устами, трепещет сердцем. Но ведь сердце человека – это святилище, в котором желает обитать Всевышний. Когда человек осознаёт это и очищает сердце, голос Божий становится слышим, и сердце «трепещет» при его звуках.

Когда Исаия зрел Бога, сидящего на престоле, и перед ним – серафимов, воспевавших Пресвятого и закрывавших крыльями свои лица, то дрогнули косяки Храма и потряслись от величия Сидящего (Ис. 6, 1–4). Таково и сердце человека – оно бывает потрясено, изумлено, оно содрогается от присутствия Божьего:

...

Слушайте, слушайте голос Его… (Иов. 37, 2)

«Голос Его»… «Его», а не «мой», – говорит Елиуй.

Всё сказанное выше свидетельствует нам, что именно Елиуй имеет право и обязан учить Иова мудрости, поскольку он послан Самим Богом. Только поэтому Иова, величайшего мудреца своего времени, и трех других чтимых всеми мудрецов вдруг начинает учить человек более юный.

И вот Елиуй встает – и перед старшими, более мудрыми князьями и шейхами выступает, предлагая Иову:

...

Если имеешь, что сказать, отвечай; говори, потому что я желал бы твоего оправдания… (Иов. 33, 32)

Как видим, он, в отличие от остальных друзей, не осуждает Иова, а желает, чтобы тот был оправдан!

...

… Если же нет, то слушай меня: молчи, и я научу тебя мудрости. (Иов. 33, 33)

Несмотря на, казалось бы, неуместность такого выступления младшего перед старшими, Елиуя никто не останавливает: нечего возразить трем мудрецам, потому что они все свои аргументы уже исчерпали – и ничего не добились. Нечего сказать теперь и Иову, потому что на сей раз он слышит нечто, превосходящее прежние речи, внемлет слову весьма возвышенному. И его необычайно чувствительная душа, его сердце постигают, что это – от Бога.

Таким образом, Елиуй излагает философию, условно говоря, «четвертого пути». Все три ранее предложенных пути в конечном счете отдаляют человека от Всевышнего, потому что связанные с ними учения неявно предполагают невозможность прямого Богообщения. Таким образом, эти учения ставят непроходимую преграду между Божественным и человеческим. Но путь, начертанный Елиуем, путь непосредственного водительства Духа, сближает Бога и человека, соединяет их. Бог, согласно Елиую, говорил не только в начале времен – с праотцами, не только единократно, во сне обращается Он к человеку, и не только опосредованно – даровав разум – дает ему знание о Себе, но и может непосредственно собеседовать с человеком каждый миг.

Тысячелетия спустя, в Послании к Римлянам положение и состояние человека, слышащего голос Божий, будет описано апостолом Павлом так:

...

Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. (Римл. 8, 14)

«Водимые» – это кто? Те ли, кого привели, а потом бросили на полпути, сказав: «Теперь ходите, как хотите»? Наверное, нет. Те ли, кто изучил карту местности, а теперь пытаются сами проложить путь по трясинам и болотам? Очевидно, тоже нет. «Водимые» – это те, кого продолжают вести; в данном случае – вести к Богу. Кто же продолжает их вести? Дух Божий, ведь «… все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии».