Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник?

И теперь Иову, осознавшему совершенное им некогда зло и раскаявшемуся в нем, открываются действование Божье, промысел Божий, Дух Божий во всём Творении. И великие чудеса становятся видны ему в самых обыденных явлениях, и всё, наполняющее вселенную, превращается для него в хор свидетелей о Боге. От песчинки и до звезды — всё проповедует славу Творца, всё воздает Ему хвалу. Как сказано в псалме,

Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь. (Пс. 18, 2)

И теперь повсюду встречает Иов лик своего Создателя. Именно после явления ему столь многочисленных свидетельств, откровений и вразумлений он говорит:

…Руку мою полагаю на уста мои.

Однажды я говорил — теперь отвечать не буду…

<…>

…Я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле. (Иов. 39, 34–42, 6)

Итог увиденного, понятого и осмысленного Иовом можно выразить словами Екклесиаста:

Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца. (Еккл. 3, 11)

«От начала до конца» и мы не можем постигнуть смысл Книги Иова. И в другом месте Екклесиаст говорит:

…Тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет это-го; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого. (Еккл. 8, 17)

Не станем и мы отныне верить ни одному философу, который заявит, что он постиг всё. Не будем внимать и тому, кто скажет, что он создал непротиворечивую, всеобъясняющую картину жизни, на что претендовали, например, последователи Аристотеля, дарвинисты, марксисты…

Мы видели, что Книга Иова, со всеми мировоззренческими теориями, в ней изложенными, послужила основой для дальнейших исследований человечества в области философии. Но для вразумления всех, стремящихся замкнуть истину в узкие границы собственного понимания, завершается Книга Иова не очередными рассуждениями, но множеством вопросов Божьих, представляющих в совокупности грандиозную картину бытия, в которой столько тайн, что ни один человек никогда не сможет претендовать на исчерпывающее познание хотя бы малой их части.

Книга учит полному доверию воле Божьей, полному смирению пред Его лицом. И, наконец, книга учит надежде, ведь ее главный герой, испытанный так сурово, но оставшийся верным Богу, удостоился личной встречи с Творцом, прозрел духовно и был избавлен от всех страданий.

…В ответе Иова Господу слышится не только полное смирение и раскаяние, но и новое, просветленное понимание бытия:

Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя;

Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле. (Иов. 42, 5–6)

Здесь обращает на себя внимание выражение: «…мои глаза видят Тебя…» Какой смысл вкладывает в эти слова Иов? Ведь он только слышит голос свыше, но не созерцает Невидимого:

Господь отвечал Иову из бури и сказал… (Иов. 38, 1)

— ср.: Иов. 40, 1. Что же «видит» Иов, утверждая:ועתה עיני ראתך <вэ-ата эйни раатхά> — «а ныне глаз мой зрит Тебя»? В Библии «глаз» в единственном числе (в Синодальном тексте переведено как «глаза») нередко означает внутреннее созерцание, духовное зрение, в отличие от физического восприятия. Сравним: «Око мое истомилось от горести…» (Пс. 87, 10) — о внутренних переживаниях; «…око мое смотрит на врагов…» (Пс. 91, 12) — в смысле проникновения в их замыслы; «…не пожалеет око Мое…» (Иез. 8, 18) — в смысле отсутствия милосердия; «Светильник для тела есть око» (Матф. 6, 22) — о «внутреннем оке постижения».