Беседы о Книге Иова. Почему страдает праведник?

…Когда же положите вы конец таким речам? обдумайте, и потом будем говорить.

Зачем считаться нам за животных и быть униженными в собственных глазах ваших? (Иов. 18, 2–3)

Теперь попробуем «вопросить» древнего мыслителя об источнике самого нечестия. Что же именно, с его точки зрения, должен предпринять человек, чтобы не упасть со своей человеческой высоты и не превратиться в животное: в этой жизни — образно, а в грядущей — буквально?

«Обдумайте…» — говорит Синодальный перевод. В древнееврейском же тексте стоит תבינו <тавину> — «уразумейте», «поймите». Что-то человек должен уразуметь, чтобы не уподобиться животному. О чем идет речь? О том, чтобы исследовать что-то собственным разумом, познать причины бытия? Из сказанного выше вытекает, что нет: в контексте учения Вилдада говорится о традиции, и только о ней. «Уразумейте…» — что? — очевидно, именно традицию, предание предков. И если вы будете этому преемственно передаваемому учению верны, тогда станете непоколебимы и займете подобающее вам человеческое место под солнцем. Значит, действие по глаголу «уразумейте» противопоставляется в контексте учения Вилдада поведению «не познавшего Бога» (Иов. 18, 21), т. е. не пожелавшего Его познать.

И нечестивцев за их отказ «познать Бога» (ср. приводимые пророками речи таких людей: «…устраните от глаз наших Святого Израилева» — Ис. 30, 11; «Мы сами себе господа; мы уже не придем к Тебе» — Иер. 2, 31) постигают страшные кары, которые, пожалуй, у Вилдада, по сравнению с другими друзьями Иова, описаны наиболее картинно. Начинается наказание нечестивца, делающего себя недостойным человеческого звания, с внутренних терзаний его души:

О ты, раздирающий душу твою в гневе твоем!.. (Иов. 18, 4)

Беззаконник вечно недоволен своим положением, потому что только праведник спокоен, мирен, а человек неправедный, отходящий от истины, гневается, сетует на все, совершающееся вокруг. Здесь, конечно, содержится прямой намек на положение Иова: Иов всё время жалуется, Иов стенает, Иов требует чего-то… А если бы ты, мол, Иов, был праведен, как бы подчеркивает Вилдад, то и сейчас был бы спокоен и мирен несмотря ни на что.

Однако резкими, жестокими словами, подобно Елифазу, Вилдад Иова не обличает. Он не говорит, что Иов у кого-то что-то похитил, оставил сироту и вдову без суда, убил кого-либо и прочее; таких обвинений у Вилдада нет. Тем не менее намеки на греховность Иова в его речи всё же присутствуют:

О гы, раздирающий пушу твою в гневе твоем! Неужели для тебя опустеть земле и скале сдвинуться с места своего? (Иов. 18, 4)

Но разве Иов хотел, чтобы земля опустела, а скалы сдвинулись с места? Нет, он просит только, чтобы Господь ему явил истинную причину страданий, показал те пути управления миром, на которых чистого, совершенного праведника постигло столь страшное наказание. Значит, слова Вилдада обращены в действительности вовсе не к Иову, а к тем, кто желает опустошения земли, ко всем подлинным нечестивцам. «Неужели для тебя опустеть земле…»? Чтобы лучше понять эти слова, вдумаемся: когда именно человек наиболее глубоко погружается в животное состояние? Очевидно, тогда, когда животное начало в нем начинает превалировать над духовным, подавлять его и утверждать над ним свою полную власть. И тогда человек становится абсолютным, полным эгоистом.

Всё, что мы знаем о праведниках, святых, пророках и апостолах, говорит об их чистейшем альтруизме. Они умирали, отдавая свою жизнь за других, они жили ради других, они любили ближних совершенно бескорыстной любовью. Противоположность этому — состояние нечестивца: он думает только о себе. Предел же нечестия обозначен пророком Исаией в таких словах:

Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле. (Ис. 5, 8)

И еще более ярко о подобном состоянии сказал за много столетий до Исаии Вилдад: «Неужели для тебя опустеть земле…»? То есть имеется в виду такой нечестивец, который всю землю готов опустошить — лишь бы улучшить свое положение. И вот какое воздаяние постигает его:

…Свет у беззаконного потухнет, и не останется искры от огня его. (Иов. 18, 5)